Пермские чекисты (сборник)

Надо было настраиваться на тщательную, очень скрупулезную работу. Но — ее ли было Розанову бояться! Он ведь и в управлении считался трудягой, очень добросовестным работником. А как иначе! Да он с детства жил в атмосфере труда. Когда кончил семь классов, отец спросил:

— Ну, Павел, что дальше делать будем?

— Тятя, учиться хочу!

«Хочу»! Их Пустошка — небольшая, дворов в двадцать, деревенька, и грамотных в ней было совсем немного. Семь классов — это уж был предел, дальше не учили. Надо работать, крестьянствовать! Иван Харламович стал ходить по соседям, родне, просить совета. И почти все говорили:

— Если есть толк у парня — пущай учится, Иван! Может, в большие люди выйдет, после добром тебя вспомянет.

— Так-то оно так, дак ведь... а робить-то кто станет?

— Я, тять, буду робить-то, буду! Я помогать вам стану.

— Э-кх...

Муж тетки, Иван Егорович Кузнецов, приехавший из города, внес последнее решающее слово (он был грамотный, уважаемый в семье человек):

— Пущай Павел учится, Иван. Это ведь хорошее дело, ему содействовать надо.

И осенью парнишка пошел в восьмой класс. Зимой жил в школьном общежитии, а до Октябрьских праздников и после Первого мая каждый день бегал в школу из деревни: девятнадцать километров в один конец, девятнадцать же — в другой. Зимой продукты из дома брали на неделю. И все равно ребята старались поработать где-то, заработать еду или денег, чтобы меньше быть в тягость своим семействам. То пилят, то колют дрова, то огребают снег. И все лето, всю крестьянскую страду работали в колхозе, в своем хозяйстве. А там — не больно засидишься.

Так что трудиться ему было не привыкать.

13

Показания родственников, в общем, ничего особенно нового к характеристике личности Штейникова не прибавили, все — и мать, и сестра, и бывшая жена, и сожительница из Калино, и другие — сходились в одном: человек пустой, злой, вороватый, никак не может найти себе места, успокоиться: то сидит в тюрьме, то шляется по белому свету незнамо где. Не работает, на что-то живет — значит, занимается, как раньше, кражами.

Те, с кем Штейникову пришлось отбывать наказание в колонии, говорили так: замкнутый, гордый, любит ставить себя выше других.

— Чем же это было вызвано? — удивлялся Павел Иванович.

— Видите, он считал себя исключительно важной персоной, крупным железнодорожным вором, говорил порой, что всех нас в грош не ставит, что мы все на свободе только пьянствуем и занимаемся мелочевкой от одной отсидки до другой, а вот он делает большие дела и живет, как король: ездит в мягких вагонах, имеет роскошных женщин, отдыхает на лучших курортах, деньги текут сквозь его пальцы тысячами. Мы не возражали ему: действительно, бывают времена, когда идет фарт. До какого-то момента. Ловкость, хитрость тоже много значат...

Однако перед администрацией колонии Штейников умел себя поставить и держался у нее в доверии: не нарушал дисциплину, на собраниях призывал всех покончить с преступным прошлым, выполнял производственные задания, состоял даже членом секции внутреннего порядка. За это его представили к условно-досрочному освобождению, и он вышел на свободу раньше, чем закончился срок его наказания, определенный судом.

Розанов поднял предыдущее «дело» Штейникова. Хотя судим он был за квартирную кражу, ряд материалов там свидетельствовал о том, что Штейников действительно был железнодорожным «гастролером», занимался кражами багажа пассажиров, хотя не брезговал и квартирами: при задержании у него обнаружили отмычку и 19 замочных ключей. В напарники себе он обычно подбирал женщин. В линейных пунктах милиции, где задерживался Штейников, Павлу Ивановичу назвали несколько подружек обвиняемого — все это были бродяжки, питающиеся и обитающие возле дороги, не имеющие дома. Как их называют местные жители — «шишиги».

14

Работу по выявлению возможных сообщников Штейникова областное управление КГБ проделало огромную. Постепенно картина прояснилась, и пришла уверенность: не было преступной группы, не было сговора с целью подготовки диверсии, крушение поезда устроил один человек. Но зачем ему это стало надо? И на допросе Павел Иванович задал ему такой вопрос:

— А! Какая вам разница? Разобрал и разобрал. Ведь я же все признаю.

— Да нет, есть разница...

— Да это просто злоба во мне бродила... Злой я был в последнее время, гражданин следователь. Меня ведь еще и с работы неправильно уволили: я подал заявление на расчет, отработал, как положено, двенадцать смен и не стал выходить на работу, а они меня уволили за прогулы. Одно к одному... озлился я сильно.

— И совершили такое серьезное преступление. Ведь только чистая случайность — передние вагоны попали на торфяную почву — спасла от жертв, которые могли быть огромны. А мотивы выдвигаете — железнодорожникам, начальству СМУ, еще кому-то за смерть шурина... Каждый из них не настолько значителен, чтобы подвигнуть человека на такое преступление. Однако если мы возьмем их вместе, в совокупности... Вы, по сути, недовольны обществом, в котором живете.