Пермский рассказ

Из окна диспетчерской ей видно было, как в порту по причальной стенке ходили люди в шубах, а у самого берега уже белела кромка льда. А порт, где стоял «Стремительный», гораздо выше и северней, и там, вероятно, больше льда и холоднее. И все-таки капитан отважился идти.

Ей захотелось представить себе лицо Красильникова, но она не смогла и лишь подумала, что он настойчивый и смелый человек.

В диспетчерскую зашел начальник пароходства. Аксенова вспомнила просьбу Красильникова. И ему поручают повести баржу, а Аксеновой приказывают бдительно следить за рейсом.

Через сорок минут она отправляет в рейс «Стремительного».

— Счастливого плавания, товарищ Красильников, чуть что — немедленно вызывайте. Таков приказ начальника.

— Спасибо, Антонина Михайловна, — коротко отвечает Красильников. «Откуда он знает имя?» — удивляется Аксенова.

Главный диспетчер говорит, что это первый ледовый рейс капитана Красильникова. Она представляет себе, как проходит плавание: «Стремительный» ведет баржу на коротком буксире, под защитой кормы. Стальной корпус судна разламывает лед, а стальные плицы колес довершают дело: крошат лед на мелкие кусочки. Следовательно, деревянная баржа идет в полосе чистой воды и ей не угрожают порезы.

Аксенову так захватывает этот рейс, что, кончив свое дежурство, она оставляет диспетчерскую только на полчаса, чтобы пообедать, и возвращается снова. Она радуется, когда капитан Красильников благополучно доставляет баржу, возвращается назад, захватив в пути две порожние баржи, которым прочили зимовку в плесе, и приводит их в затон.

Когда начальник пароходства предлагает ей сообщить команде текст приказа по бассейну, она с удовольствием и даже непонятным волнением вызывает Красильникова и читает текст радиограммы. Начальник поздравляет команду с успешным завершением смелого ледового рейса, в котором речники показали высокую преданность делу и большое судоводительское искусство. Доставленный леспромхозу груз позволит лесникам дать больше леса стране. Аксенова знает, что капитан около трех суток беспрерывно провел на мостике и смертельно устал. Закончив чтение, она говорит:

— Примите и от меня поздравление. — И тотчас краснеет, хотя Красильников не может видеть ее лица и не может догадаться, что в эти слова она вкладывает не только дань уважения отваге и искусству команды, но и первые блестки личной симпатии к мужественному человеку.

Так завязалось это знакомство…

Утром она сдает смену, подробно и отчетливо объясняет дислокацию флота, сообщает, что все возы за время ее дежурства отправлены по расписанию, обращает внимание сменщика на отстающие в пути караваны.

Когда она уже была в пальто и берете, в комнату вошел главный диспетчер Яков Иванович Чуднов, пожилой человек с умным лицом и длинными выцветшими усами. В руках у него папка и телеграмма. Чуднов молча пересекает комнату, останавливается против дежурного.

— Покажите дислокацию, — говорит он, обращаясь почему-то не к дежурному, а к ней. Аксенова объясняет график.

— Почему отняли воз у «Стремительного»?

— Это продиктовано целесообразностью. Вот мои расчеты. — Аксенова торопливо открывает ящик и роется в бумагах. Руки у нее чуть-чуть дрожат, и только это выдает ее волнение. Затем она подает лист бумаги, испещренный цифрами, прямо глядит в лицо главному диспетчеру и добавляет:

— На этой комбинации государству сэкономлены тысячи рублей. Я проверяла и рублем: фрахт, содержание судна, плотовой команды, простой грузов и прочее.

Чуднов пробегает записи и расчеты. Он понимает, что молодой инженер по-государственному подошел к делу и рассчитал то, что обычно упускали: не только оперативную целесообразность, но и экономическую. Он перечитывает, задумчиво пощипывает ус, потом внимательно смотрит на бледное, немного усталое от ночной работы лицо Аксеновой и говорит:

— А на вас жалоба, и серьезная. Вы будто сорвали команде, выполнение обязательств. — Он говорит и внимательно смотрит, точно хочет ее испытать. Аксенова выдерживает взгляд, спокойно и с внутренней уверенностью в своей правоте отвечает:

— Да, они могли бы выполнить навигационный сегодня, а теперь выполнят второго октября. В обязательствах у них записано: выполнить к 15 октября. Значит, обязательства не сорваны. А, главное, потребитель вовремя получит древесину, не будет ни порожнего пробега, ни простоя грузов. В моей записке все это есть.

— Прочтите радиограмму Красильникова.

Она читает, и сердце у нее стынет от обиды и горя. Чего только не написал Красильников: «формальное отношение», «искусственные препятствия», «срывает инициативу». Правда, ни разу он не упоминает ее имя и всюду пишет «диспетчерская», но от этого не легче. Радиограмма адресована начальнику пароходства.

— Хорошо, могу ответить и объяснить, — спокойно, с достоинством говорит Аксенова, и ее большие серые глаза темнеют, кажутся глубокими. — Сейчас?

— Нет, лучше подождите начальника пароходства.