Пернатый змей

Она заметила белую фигуру и темную голову Рамона, притаившегося в такой же маленькой квадратной башенке на противоположной стороне крыши. Он стоял совершенно неподвижно, искоса поглядывая в бойницу. Бах! — изредка гремел его револьвер. Внизу раздавался сдавленный крик и поднималась ответная пальба.

Рамон отступил от бойницы и снял с себя белую рубаху, чтобы она не выдавала его. Поверх кушака на нем был патронташ. В полумраке башенки его торс казался необыкновенно темным. Он вновь спокойно приблизился к длинной узкой наклонной щели бойницы. Тщательно прицелился и выстрелил, раз, другой, и третий, неторопливо и с расстановкой, заставив ее вздрогнуть. Вновь снизу раздались ответные выстрелы, и в небо полетели осколки камня и штукатурки. Потом опять повисла тишина, долгая тишина. Кэт сидела, обхватив себя руками.

Облака в небе переместились; солнце пожелтело и светило еще ярче, так что на склонах гор, видневшихся над парапетом, можно было различить дымчатое и красивое руно молодой листвы.

Все было тихо. Рамон в тени башенки стоял неподвижно, прислонясь спиной к стене и глядя вниз. Она понимала, что он следит за большими дверями, ведущими во двор.

Но вот он внезапно ожил. Пригнувшись, с револьвером в руке, он выскочил из башенки и под прикрытием парапета — голая его спина блестела на солнце — побежал по крыше к такой же башенке на фасадной стороне.

Эта башенка была открыта сверху и находилась ближе к Кэт, которая сидела, как завороженная, и смотрела на Рамона, словно в некоем подобии вечности. Он прижался к стене и поднял револьвер на уровень бойницы. И вновь с расстановкой прогремели выстрелы: один, другой, за ними третий, и четвертый, и пятый. «A-а! A-а! А-а-а!» — Послышались вопли звериной боли. Следом раздались команды. Рамон опустился на колено, перезаряжая револьвер. Кэт чуть не подскочила от неожиданности, когда ракета с ужасным свистом взвилась в небо, разорвавшись, как снаряд, и красные огненные шары повисли в вышине, словно не желая гаснуть.

Она вздохнула, спрашивая себя, что происходит. Она знала, что это смерть. Но такая непонятная, бессмысленная. Только этот грохот выстрелов. Но ничего не видно. Посмотреть бы, что там во дворе.

Рамон стоял в своем укрытии, плотно прижавшись к стене и глядя во двор, неподвижный. Снизу их продолжали осыпать свинцом. Но он не шевелился. Она не видела его лица, только спину; гордые мощные светло-коричневые плечи, черноволосая голова, чуть наклоненная вперед, патронташ на поясе поверх широких белых штанов. Спокойный, сосредоточенный, безмолвный, как сама тишина. Затем мягко, с дьявольской быстротой меняющий позицию и целящийся.

Он совершенно не замечал ее; вообще забыл о ее существовании. Так, несомненно, и должно было быть. Она сидела неподвижно и ждала. Ждала, ждала, ждала — в этом желтоватом свете вечности, с напряженным спокойствием в душе. Кто-нибудь появится из Сайюлы. Это наконец закончится. Закончится.

В то же время всякий раз, как он стрелял, она вздрагивала и смотрела на него. И слышала его слова: «Человек не может обходиться без вышних сил, так мне кажется». Ах, как отвратителен этот грохот выстрелов!

Внезапно она пронзительно закричала и одним прыжком выскочила из своего убежища. Она увидела черноволосую голову, появившуюся внизу на лестнице.

Она не успела ничего сообразить, как Рамон пролетел мимо нее в прыжке, словно огромная кошка, навстречу человеку, прыгнувшему снизу лестницы. Они схватились в воздухе и покатились по крыше, извиваясь в яростной борьбе, револьвер отлетел в сторону.

Револьвер Рамона валялся в стороне. Но снизу снова прозвучал выстрел, и неожиданно на белой одежде бандита расплылось красное пятно крови.

Вцепившись друг в друга, они продолжали кататься по крыше. Оба были крупные и сильные. А борясь, казались огромными. Рамон стиснул за запястье руку бандита, в которой был револьвер. Бандит с диким черным лицом и жидкими усиками, вращая глазами и оскалившись, так что стали видны красные десны, впился белыми зубами в голую руку Рамона, а свободной рукой пытался выхватить нож.

Кэт не могла поверить, что это черное, дикое лицо с невидящими глазами и оскаленными зубами принадлежит разумному существу. Рамон обхватил его и стискивал все сильней. Револьвер выпал из черной руки бандита, и другой рукой он скреб по бетону крыши, нашаривая его. По его зубам текла кровь. Однако, казалось, есть в нем какое-то слепое сверхсознание, словно он дьявол, не человек.

Он почти дотянулся до револьвера Рамона. Кэт в ужасе подбежала, схватила оружие с горячего бетона и отскочила, а бандит неожиданно сделал мощный рывок, пытаясь вырваться из объятий навалившегося на него Рамона. Кэт подняла револьвер. В жизни она ни к кому не испытывала такой ненависти, как сейчас к этому дьяволу, с которым сражался Рамон. Но выстрелить у нее не хватило духу.