Пернатый змей

Он подкрался к башенке и незаметно выглянул во двор. Потом, так же пригибаясь, вернулся к ближнему бандиту, подтащил его к парапету и поднял труп так, чтобы голова была видна снизу. Тишина. Тогда он встал и, перегнувшись через парапет, глянул во двор. Никого не видно, не слышно.

Он сбросил труп вниз и смотрел, как он падает. Потом подошел к Кэт и заглянул в лестничный пролет.

— Думаю, вы только слегка задели его первым выстрелом, оглушили его, — сказал он.

— Есть еще другие? — спросила она с содроганием.

— Кажется, они все ушли.

Лицо его бледное, почти белое, со все таким же по-мальчишески безгрешно-ясным лбом, напоминало застывшие сумерки.

— Вы серьезно ранены? — спросила она.

— Я? Нет! — и он дотронулся окровавленными пальцами до продолжавшей кровоточить раны на спине.

День клонился к желтому жаркому вечеру.

Он снова подошел к первому бандиту, чтобы рассмотреть его ужасное лицо.

— Вы знаете его? — спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

— Не то чтобы знаю, — ответил он. — Но хорошо, что он мертв. Хорошо. Хорошо, что мы с вами убили его.

Он взглянул на нее, и в его глазах блеснуло свирепое одобрение дикаря.

— Брр! Нет! Это ужасно! — воскликнула она, передернувшись.

— Мне повезло, что вы оказались здесь! Нам повезло, что мы их убили! Хорошо, что они мертвы.

Густой, роскошный желтый свет из-под туч позолотил вечерние горы. Послышался сигнал автомобиля.

Рамон молча подошел к парапету; пятно крови на его штанах стало еще больше, когда он перегнулся вниз. Золотистый свет заливал забрызганную кровью крышу. Жуткий запах крови перебивал другие запахи.

— Сюда едет машина, — сказал он.

Испуганная, она подошла к нему.

Ей открылись холмы и ближние склоны, плывущие в золотом свете, как в лаке. Черные пятна хижин пеонов и пылающая листва банановых пальм, зелено-золотые тенистые деревья. И вдалеке, на дороге — движущееся облако пыли, потом вспышка лобового стекла, когда машина повернула к дому.

— Оставайтесь тут, — сказал Рамон, — а я спущусь вниз.

— Почему ваши пеоны не пришли вам на помощь? — спросила она.

— Они никогда этого не делают! — ответил он. — Если только их специально для этого не вооружишь.

Рамон поднял рубаху и надел ее. Мгновенно на белом полотне проступила кровь.

Он спустился вниз. Она прислушивалась к его шагам на лестнице. Весь двор был в тени и пуст, только лежали два мертвых тела в белой одежде, одно у загуана, другое у столба навеса.

Машина, бешено сигналя, мчалась по аллее к дому. Накренясь на повороте, въехала в загуан. На подножках стояли солдаты.

— Дон Рамон! Дон Рамон! — закричал, выпрыгивая из машины, офицер. — Дон Рамон! — Он забарабанил в ворота внутреннего загуана.

Почему Рамон не открывает? Где он?

Она перегнулась через парапет и пронзительно закричала, как дикая птица.

— Viene! Viene Don Ram'on! El viene![131]

Солдаты подняли головы на крик. Она в ужасе отшатнулась. Потом в панике бросилась вниз по лестнице на террасу. На каменных ступеньках была кровь, а внизу — лужа крови. На террасе, возле кресел-качалок, лежали в луже крови два мертвых человека.

Один из них был Рамон! На мгновение чувства покинули ее. Потом она медленно шагнула вперед. Рамон лежал, залитый дымящейся кровью, сочившейся из раны на спине, и обхватив другого человека, тоже окровавленного. Второй человек открыл дикие глаза и, ничего не видящий, умирающий, прохрипел:

— Господин!

Это был Мартин, личный слуга Рамона. Он умирал на руках Рамона. А Рамон ослабел и лишился сознания от потери крови, когда поднимал Мартина. Но Кэт увидела, что жилка на его шее слабо пульсирует.

Она слепо бросилась вниз и стала трясти огромные железные перекладины засова на двери, безостановочно крича:

— Сюда! Кто-нибудь! Дон Рамон здесь! Он умирает!

Из кухни показались перепуганные мальчишка и женщина. Дверь открыли как раз в тот момент, когда во двор галопом ворвались шестеро солдат на лошадях. Офицер соскочил с коня и, как заяц, бросился через двор, потом по лестнице — в руке пистолет, шпоры сверкают, вид безумный. Когда Кэт вернулась назад, офицер с пистолетом в руке стоял над Рамоном и смотрел на него.

— Он умер? — потрясенно спросил он, взглянув на Кэт.

— Нет! — ответила она. — Просто потерял много крови.

Офицеры подняли Рамона и положили его на террасе. Быстро сняли с него рубаху. Из раны на спине лилась кровь.

— Надо остановить кровь, — сказал лейтенант. — Где Пабло?

Бросились искать Пабло.

Кэт побежала в спальню за водой, сдернула с кровати старую льняную простыню. Пабло, молодой врач, находился с солдатами. Кэт вручила ему кувшин с водой и полотенце и принялась рвать простыню на бинты. Рамон лежал голый на полу, весь в крови. Темнело.

— Свет! — распорядился врач.

Он быстро промыл и внимательно осмотрел рану, чуть ли не касаясь ее носом. И сделал заключение:

— Ничего серьезного!

Кэт приготовила бинты для перевязки и, опустившись рядом с врачом, передала их ему. Служанка поставила возле врача лампу с белым отражателем. Он поднял ее, еще раз внимательно осмотрел рану.

— Нет! — снова сказал он. — Рана не слишком серьезная.