Перо Адалин

Винсент выскочил из трактира внезапно, не захватив и плаща, и рыцарь подумал, что друг решил прогуляться. Но командира все не было и не было, и заботливый напарник решил проверить, не случилось ли чего с несчастным.

– Да тебе, смотрю, совсем жарко. О, новое письмо! – обрадовался любопытный Леверн, но тут же умолк, обратив наконец внимание на паршивое настроение командира. Посерьезнев, он спросил: – Что там?

– Скажи мне, Леверн, зачем мы здесь?

На столь неожиданный вопрос он ответил, даже не задумавшись:

– Мы выполняем приказ.

– Чей?

– Короля.

– Короля… – выдохнул Винсент и сжал письмо еще сильнее. – Благородный отец, отдавший дочь в лапы безумцев храма. Семнадцатилетнюю девочку. Ребенка, Леверн. – Его собеседник не реагировал, и Винсент повторил: – Мы ведем ребенка на смерть. Спасаем ее сейчас, чтобы самим отвести к смерти. Ну же, рыцарь! – Винсент сорвался на крик, не понимая, почему ему приходится втолковывать то, что он понял уже давно. – Кем нужно быть, чтобы чувствовать себя нормально?!

– Успокойся. Нашел непонимающего, – отрезал Леверн. В его глазах виднелось уже давно принятое решение, а голос не выдал ни единого сомнения: – Наше дело – служить. Ты давал присягу короне, вот и исполняй клятву. Да, задание не сахар, но стоит дать свободу таким мыслям, как захлебнешься в сомнениях. Думаешь, мы с Альвахом – бесчувственные звери? Что нам ее не жаль? – Леверн умолк. Тишина в ответ подтвердила его догадку. – Ты, видно, так и думаешь. – Горький вздох все же сорвался с губ Леверна. – Твое право. Можешь не верить в магию, ритуалы и страшные сказки о пустыне, которыми пугают детей, но прими за единственно верный факт: принцесса верит, что добровольно спасает мир. Поэтому убери этот омерзительно щенячий взгляд, которым ты смотрел на Аду, пока она пела, и помни о приказе. Если не помогает, вспоминай короля или Ролло. Образ начальства обычно восстанавливает дисциплину.

– Я как раз сейчас вспоминаю Его Величество, – сквозь зубы процедил Винсент, гнев только начал расходиться по венам. – Евандеру удалось разведать, что к чему. – Он помахал мятым письмом. – Это король организовал нападение на нас! По случайному совпадению, тот самый, которому мы служим! Ну же, рыцарь, – мужчина постепенно понизил голос, – мысли о преданности все еще возникают?

– О чем вы?

Этот голос принадлежал, увы, не Леверну. Командир обернулся, до последнего надеясь, что ему показалось и голос принадлежит не принцессе.

Адалин в ужасе смотрела на него, придерживая от порывов ветра серебряными когтями капюшон. Шанс, что она не слышала его последних слов, мгновенно испарился.

* * *

Клер, потягивая третью по счету чашку чая, с удовольствием наблюдала, как ест Альвах. Ее братец давно наплевал на правильный режим питания, и войны за то, чтобы Аль ел хотя бы пару раз в день, продолжались уже несколько лет. Он, по мнению сестры, вообще недостаточно заботился о себе. Он был опрятен, часто пребывал в хорошем настроении, был в отличной физической форме, ел (когда ему об этом напоминали), но Клер все равно была недовольна. Братик после истории с покинувшей его возлюбленной не искал ни с кем встреч. Уже который год он отказывался от любых знакомств, что ему настоятельно подсовывал Леверн, вызывая таким поведением беспокойство у сестры и друга.

– Клер, а почему музыка Леверна – эхо былого? – поинтересовалась Адалин, решившись отвлечь служанку от мыслей, из-за которых хмурился ее лоб.

Клер, удостоверившись, что брат не против рассказа, выдохнула, беспокойно перебирая кончик косы:

– Когда Аль… говорил… – Она запнулась. – Он часто напевал свои стихи под аккомпанемент Леверна. Альвах научил его играть на тирфе, вопреки россказням, что это умение снизошло на Леверна во сне. Леверн и тогда не играл без моего брата, не играл без него и сейчас – он отказался от тирфы. – Клер смотрела на принцессу, надеясь, что ее высочество поймет, какой получила подарок. – До сегодняшнего вечера. Он забыл о добровольном ограничении ради вас.

Адалин смущенно улыбнулась Альваху, испытывая стыд. Ее коробила сама мысль о том, что она, пусть и невольно, отняла что-то у него, ведь она скорее лишится руки, нежели позволит произойти подобному. Но юноша смотрел на нее без осуждения, и принцесса знала, что он не таит обиды ни на нее, ни на рыцаря.

– Пойду поблагодарю его. – И принцесса выбежала на улицу, на ходу укутываясь в плащ.

– У госпожи доброе сердце, и Одуванчик правильно сделал, что помог ей, – поделилась Клер, упустив момент, когда у их стола появился незнакомец и заслонил собой свет над столом.

– О, а красавица убежала? – влез он в разговор.

Мужчина держал четыре кружки с пенным пивом и недоуменно оглядывал пустые стулья. Не спрашивая позволения, незнакомец сел на свободное место и поставил на стол свою ношу. Запах хмеля ударил в нос Клер, и она невольно задержала дыхание.

Мужчина был навеселе и, не понижая голоса, пробасил: