Перо грифона

ТерТаВа долго не сводил скорбного взгляда с огромной клетки, скрывавшей пленного Шрии. Но вот он наконец двинулся дальше, протискиваясь сквозь сутолоку мохнатых тел. Теперь Мухоножка мог рассмотреть остальные корзины. В одной из них он заметил силуэт мальчика. Имя Бена уже готово было сорваться у него с языка. Но это был не Бен. Мальчик прижал лицо к прутьям, и стало видно, что он младше и родом из этих мест. А где же хозяин? Неужели грифоны уже сожрали его и остальных?

Нет. В одной из корзин сквозь прутья мелькнули очки! Лола тоже их увидела. Барнабас! Какое облегчение! На мгновение Мухоножка забыл о клетках и грифонах. Зеленые пальцы, вцепившиеся в прутья рядом с Барнабасом, явно принадлежали Хотбродду.

Да, хозяин тоже там!

Бен крикнул что-то другому мальчику, но Мухоножка не мог разобрать слов. Тишина, к которой призвал носач ударом жезла, продлилась недолго. Приверженцы Краа рычали, гоготали, верещали и гудели в кроне огромного дерева, подобно гигантскому осиному гнезду. Большинство составляли обезьяны. Макаки, гиббоны, лори, лангуры, мартышки и носачи. Их были сотни! Там и сям среди публики попадались также гигантские летяги, куницы и змеи, ползавшие по платформе или обившиеся вокруг веток над ней.

Носач снова стукнул жезлом по платформе, на этот раз трижды, с нарастающей силой. Голоса в огромной кроне пугливо смолкли.

Внезапно наступила такая тишина, что все услышали скрежет страшных когтей Краа, выступившего из ворот своего дворца. Царское гнездо окружали, словно позолоченные шипы на венце, взлетные площадки. Одна из них отбрасывала тень на тронную платформу. Когти хищной птицы делали походку Краа немного неуклюжей, но туловище льва и хвост-змея производили неизгладимое впечатление. Змея извивалась позади Краа, словно выписывая угрозы в густом воздухе джунглей.

Грифон застыл на краю площадки, глядя вниз на своих подданных. Огромный клюв приоткрылся, словно впивая подымавшийся к нему страх; желтые глаза светились такой жестокостью, что Мухоножка на мгновение спрятал лицо в мягкой шерсти ТерТаВа.

Краа расправил крылья. Шорох пронесся над толпой, как надвигающаяся буря. Какой же он огромный! На мгновение его тень превратила день в ночь. Краа спланировал вниз. Толпа отступила раньше, чем его когти коснулись платформы; ТерТаВа так поспешно опустился на колени вместе со всеми, что Мухоножка едва не свалился с его плеча.

– Кра-а-а-а-а!

Сотни голосов кричали, бормотали, рычали и каркали имя своего пернатого повелителя. Мухоножка почувствовал, как задрожал ТерТаВа от этих звуков. Со всех сторон раздавалось и еще одно слово: «туанка». Повелитель…

Пока Краа шагал к трону, из его перьев высунулись шесть странных созданий – они пугали Мухоножку еще на картинках в книгах, где он их видел рядом с грифонами. Скорпионы-шакалы. Только этого не хватало! Он так надеялся, что это просто плод средневековой фантазии, как люди с лицами на груди или двухголовые верблюды. Скорпионы-шакалы соскочили на платформу и окружили трон, угрожающе задрав жалящие хвосты. Мухоножка с горьким удовлетворением отметил, что даже у Лолы задрожали усы от этого зрелища. Будь проклят этот пегас вместе со своими жеребятами! Будь проклят тот день, когда Гиневер и Вита нашли их!

Краа вскочил на трон, отчего вся платформа заходила ходуном, и Накал снова стукнул жезлом об пол.

– Склонитесь перед Краа Ужасным, Непобедимым, Древним как Мир! – пронзительно выкрикнул носач. – Перед Крылатой Бурей, Пернатым Небесным Львом, Повелителем Змей…

Хвост-змея Краа оскалил ядовитые зубы. Грифон с явным удовольствием внимал перечислению своих титулов.

Все взгляды были устремлены на Краа. Лола воспользовалась моментом, чтобы с другого плеча ТерТаВа перескочить к Мухоножке. Ненормальная крыса!

– Я полезла к Барнабасу, хромуклус! – прошипела она в ухо Мухоножке. – Оставайся здесь!

И прежде чем гомункулус успел возразить, она спрыгнула на костяной пол платформы и исчезла в толпе.

Накал продолжал перечислять титулы Краа.

Мухоножка взглянул вверх, на клетку, где поблескивали сквозь прутья очки Барнабаса… и стал спускаться с плеча ТерТаВа, чтобы бежать за Лолой.

32. Краа

Достигнута цель Сотворенья мира –

Моя нога и каждое перо.
И я в когтях Творение держу
Или в полете медленно вращаю –
Убью, где захочу: тут все мое.
Софистики во мне нет ни на грош:
Я отрываю головы от плеч –
Работник смерти.

Тед Хьюз. Ястреб на макушке дерева (Перевод А. Андреева)

Краа…