Перо грифона

– Накал! – окликнул Краа носача. – Продемонстрируй моим верноподданным вещественное доказательство. Покажи, каким подарком шпионы Шрии надеялись втереться в доверие к Великому Краа!

Накал вытащил из-под перьевой мантии браслет, который дала Барнабасу Багдагюль, и поднял высоко над головой.

По толпе обезьян пронесся возмущенный гул, а хвост-змея Краа выгнулся кольцом и оскалил ядовитые зубы.

– Браслет! Уж хоть бы с ящиком золота их послал! – с издевкой обратился Краа к Шрии. – И погляди сам на своих бандитов! Ты, видно, хотел меня не только ограбить, но и оскорбить? Мальчишка и старик со стеклянными глазами! У них даже оружия не было. Или их оружие – этот зеленый чурбан? Ну хоть за него браконьеры наверняка дадут хорошую цену. – Он смерил Бена и Барнабаса презрительным взглядом.

– Я тебе все перья выщиплю, рыжая ты ворона! – рявкнул на него с высоты Хотбродд. – Я сделаю ремень из твоего змеиного хвоста, а из шкуры сошью себе штаны!

Тролль так яростно бился о стены клетки, что корзина раскачивалась, словно язык колокола, и Бен с Барнабасом уже видели себя со сломанной шеей у подножия трона. Но плетеные клетки грифонов повидали немало буйных пленников: крокодилы и мраморные кошки отстаивали свою свободу так же отчаянно, как и тролль.

– Гм. – Краа явно позабавила речь Хотбродда. – Ты мне напоминаешь одного демона, которого я разорвал на куски лет шестьсот тому назад. Его мясо было такого же неаппетитного цвета, как у тебя.

Хотбродд излил на него весь свой запас викингских ругательств. Но Краа уже снова повернулся к Шрии:

– Знаешь что, племянничек? Я, пожалуй, оставлю тебя в живых, пока мы не распродадим или не убьем всех твоих помощников. Худшей боли я тебе причинить не могу. Твоя мать переживала за каждую букашку, которую ненароком заглатывала на лету. Сочувствие… Зачем нам пропускать через себя то, что чувствуют другие? Единственное сердце, к которому стоит прислушиваться, это наше собственное. Ни одно создание на свете не сравнится с грифоном!

– Однако ты прислуживал людям за золото. Ты был всего лишь крылатым рабом их царей!

Голос у Шрии был совсем не такой, как у Краа. В нем слышались пение гиббона и ветер, ворошащий зеленые листья и пестрые перья. Шрии не был родом из далекой пустыни – он был сыном этого острова.

– Твоя сила! Ты всю ее растратил на обогащение. А ведь им даже не наешься, твоим золотом. Любой крокодил лучше тебя. От любого жука на этом острове больше пользы, от любой рыбы в океане. Ты паразит, Краа, и я вызываю тебя на бой. За всех, кого ты продал, хотя они верили и служили тебе.

Среди обезьян поднялся ропот, а птицы встревоженно захлопали крыльями.

Но Накал вновь ударил жезлом по платформе и пронзительным свистком призвал всех к молчанию.

– А, снова эти старые сплетни, которые распространяешь ты и твои сообщники! – Краа склюнул белку-летягу, пролетевшую слишком близко от его клюва, и заглотил ее целиком. – Как это там у вас говорится? «Краа продает даже своих подданных. Он продает своих вернейших слуг». Вранье! Я продаю предателей и воров. Ну и всякую шваль, которая рождена быть добычей охотника.

– Вот как? – Голос Шрии был клекотом орла и рычанием льва. – А что сталось с твоим последним жезлоносцем? Накал никогда не спрашивал, куда он подевался? А где те лори, что написали твой портрет – тот, который тебе не понравился? А где райские птицы, чье пение раньше слышалось по вечерам, и тот макак-альбинос, чье гнездо висело прямо под твоим дворцом? Никто на этом острове не чувствует себя в безопасности! Ты ценишь только блестящие финтифлюшки, которые приносят тебе браконьеры, да ракушки, которыми ты и остальные точите клювы!

Краа снова угрожающе расправил крылья и так сердито захлопал ими, что клетки, качаясь, стукались друг о друга, а Хотбродд чуть не придавил Бена и Барнабаса. Даже обезьяны и летяги, устроившиеся на ветках над троном Краа, едва не попадали вниз; а что-то и в самом деле свалилось оттуда, с пронзительным криком шлепнувшись прямо перед Краа. Накал подобрал непонятное существо и поднял над головой.

– Мухоножка! – закричал Бен. – Эй, ты, отпусти его!

Но никто не обратил на него внимания.

Краа с любопытством наклонился к гомункулусу, но тут с веток над троном соскочила еще одна фигура и приземлилась рядом с Накалом.

– Не тронь его, пернатая кошка! – донесся до Бена пронзительный голос Лолы. – А ты, – она направила на носача свой крошечный сигнальный пистолет, – немедленно отпусти моего друга, а не то жить тебе осталось считаные минуты!

Лола, несомненно, была одним из храбрейших созданий, каких когда-либо встречал Бен, но не всегда самым здравомыслящим. Один из скорпионов-шакалов схватил ее клешней, даже не поморщившись от выстрела из сигнального пистолета, отрикошетившего от его золотого панциря.

Бен в бессильном отчаянии тряс прутья своей клетки.

Даже Барнабас побледнел, а Хотбродд издал рык, какого не постыдились бы и сами грифоны. Тролль был очень привязан к летающей крысе, хотя и старался не показывать этого окружающим.