Перо и маска

В этом заключается истинная основа поэмы, замаскированная, однако, тем, что слова, из осторожности, приписаны кудеснику. Это разъяснил сам Пушкин, записав в «тетради Капниста»: «В песне о вещем Олеге строфа «Волхвы не боятся и пр.» должна быть вся означена кавычками. Это ответ кудесника, а не мои рассуждения». Этим письмом автор отводил от себя возможные придирки цензуры. Вместе с тем он выражал важную мысль о неподкупности поэзии.

И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа! —

прямо сказал он в стихотворении «К Н. Я. Плюсковой».

* * *

Все знают стихотворение Пушкина «Птичка», где, используя простой сюжет (на волю птичку выпуская), поэт в завуалированной форме выразил призыв к свободе («Когда хоть одному творенью я мог свободу даровать»).

Для рассказа о ссоре с царем в связи с подачей прошения об отставке Пушкин прибег в «Сказке о золотом петушке» к такому назидательному совету: «Но с царями плохо вздорить!». Несмотря на сказочность сюжета, цензура нашла повод для запрещения некоторых стихов, о чем поэт записал в дневнике в феврале 1835 года: «Цензура не пропустила следующие стихи в сказке моей о золотом петушке: «Царствуй, лежа на боку» и «Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок». Оказывается, цензура усмотрела в этих словах намек на Николая I. Характерно, что даже через три четверти века, в 1909 году, театральная цензура снова запретила эту последнюю фразу к исполнению со сцены в опере Н. А. Римского-Корсакова «Золотой петушок».

В том же дневнике Пушкина содержится жалоба на притеснения цензуры по поводу другого его произведения: «В публике очень бранят моего Пугачева, а что хуже — не покупают. Уваров — большой подлец! Он кричит о моей книге, как о возмутительном сочинении. Его клеврет Дундуков (дурак и бардаш) преследует меня своим цензурным комитетом. Он не соглашался, чтоб я печатал свои сочинения с одного согласия государя. Царь любит, а псарь не любит».

Во время восстания 14 декабря 1825 года Пушкин был в ссылке в Михайловском. Непосредственного участия в тайном Обществе он не принимал, и карающая рука царской мести на этот раз его миновала. Но в душе он был с декабристами и сожалел, что не разделил их участь. Яркое подтверждение этого — стихотворение «Арион», написанное в годовщину казни руководителей восстания, в июле 1827 года. Под маской древнегреческого певца, поющего гимны пловцам, поэт изобразил себя:

…А я — беспечной веры полн —
Пловцам я пел… Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный…
Погиб и кормщик, и пловец! —
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою…

Разгром восстания и гибель его кормщика видим мы в этих стихах. Мы видим и судьбу певца, то есть самого Пушкина под маской Ариона, стихи которого вдохновляли декабристов на борьбу. Прочитав стихотворение, мы радуемся, что певец остался верен своим идеалам, что он продолжает петь прежние гимны.

Прошло пять лет после восстания декабристов. 20 октября 1830 года во время эпидемии холеры в Москве Николай I демонстративно приехал из Петербурга, чтобы показать свое геройство.

В «Литературной газете» по этому поводу было напечатано анонимное стихотворение верноподданного поэта под названием «Утешитель»:

Москва уныла; смерти страх
Престольный град опустошает,
Но кто в нее, взывая страх,
Навстречу ужаса влетает?..

Пушкин тоже откликнулся на приезд царя стихотворением «Герой», но как бесстрашно он выразил здесь волнующие его мысли — о действительном героизме, имея в виду декабристов, и о показном, наигранном, прямо намекая на Наполеона и развенчивая Николая I!

Пушкин в приезде Николая хотел видеть проявление простой человечности и надеялся, что он все-таки простит декабристов: «Молодец наш царь! Того и гляди, наших каторжников простит!..» — писал он в одном из писем.

Поэт считал, что если царь не показывает человеческих чувств («сердца»), то он — тиран. Опубликование стихотворения могло грозить автору серьезными последствиями, особенно ввиду того, что Пушкин уже подвергался ссылке: в стихотворении содержалось «оскорбление величества». Поэтому Пушкин решил напечатать его без подписи. Посылая эту «песнь» М. П. Погодину из Болдина в конце октября 1830 года, он писал: «Напечатайте, где хотите, хоть в «Ведомостях», но прошу вас и требую именем нашей дружбы не объявлять никому моего имени. Если московская цензура не пропустит ее, то перешлите Дельвигу, но также без моего имени и не моей рукой переписанную».

Как видим, автору приходилось скрывать не только свое имя, но и свой почерк. Полемика с царем под заглавием «Герой» была напечатана в журнале «Телескоп» в январе 1831 года без подписи.