Перо и маска

Интересный случай имел место с поэтом Н. Ульяновым, сочинения которого в двух частях были изданы в Петербурге в 1856 году. Н. Г. Чернышевский тогда же выступил с рецензией на эту книгу в журнале «Современник». Но, несмотря на это, поэт был неожиданно зачислен в несуществовавшие. В томе I критико-биографического словаря русских писателей и ученых, оспаривая статью в «Истории всемирной литературы» Шерра о поэтах Алипанове и Ульянове, автор словаря С. А. Венгеров утверждал: «Поэта Ульянова никогда не существовало!». Может быть, С. А. Венгеров ошибся? Но нет. В полном собрании сочинений В. Г. Белинского это снова подтверждается: «Поэта Ульянова, как уже указывалось С. А. Венгеровым, не существовало в русской литературе» (т. XIII, стр. 696).

Вот уж действительно не было печали! Был поэт, выпустил два тома сочинений, и вдруг — нет его!

Эта мнимая мистификация блистательно раскрыта Н. П. Смирновым-Сокольским в статье «Поэт, которого якобы не было». Там же приведена и обложка издания сочинений Н. Ульянова («Рассказы о книгах», 1959).

Теперь поэт Н. Ульянов снова встал в строй. А ведь с 1889 по 1959 год, то есть в продолжение семидесяти лет, по заверению критики, его будто бы не было.

* * *

В 1894–1895 годах вышли сборники «Русские символисты», в которых выступил В. Я. Брюсов в окружении молодых поэтов. Эти поэты, как потом оказалось, были выдуманы Брюсовым с тем, чтобы внушить читателям иллюзию стихийного развития символизма и создать впечатление многообразия его стилей.

К этим поэтам относятся Вл. Даров, автор стихотворения «Мертвецы, освещенные газом», Зинаида Фукс, автор стихотворения «Труп женщины, гниющий и зловонный», В. А. Маслов, К. Созонтов и другие. Кстати, кладбищенские мотивы сборника были позже осмеяны Горьким, выступившим под именем Евстигнея Смертяшкина.

О выдуманном поэте Дарове Брюсов писал, что это — один из наиболее страстных последователей символизма, что только в символизме он видит истинную поэзию, а всю предыдущую литературу считает прелюдией к нему.

Брюсов «похоронил» Дарова и собирался издать посмертно сборник его стихов со своим предисловием, в котором говорил: «Незадолго перед смертью Даров просил меня издать только стихотворения последнего периода, добавив, однако, что он вполне полагается на мой выбор».

Проект этого предисловия Брюсова к неосуществленному сборнику лучше всего раскрывает цель этой мистификации. Интересно, что сам же Брюсов в целях еще большей путаницы выдавал фамилию Дарова за псевдоним, а не за настоящее имя поэта.

* * *

В 1913 году в издательстве «Скорпион» вышла книга «Стихи Нелли». В 1914 году в сборнике «Избранные стихотворения русских поэтов», выпуск 2, были помещены шесть стихотворений Нелли. Здесь имя автора оказалось раскрытым — рядом в скобках указан все тот же В. Я. Брюсов. И хотя в пропаганде символизма или создании школы последователей в этом случае не было нужды, Брюсов мистифицировал читателей еще раз, причем мистифицировал превосходно, так как поэтический стиль выдуманной Нелли ничего общего со стилем самого Брюсова не имеет. Достаточно привести хотя бы следующие строки из стихов Нелли:

Кучер остановит ход у «Эльдорадо»,
Прошуршит по залам шелк, мелькнет перо.
— Нелли, что за встреча! — Граф, я очень рада…
Шоколад и рюмка трипль-сек куантро.

(«Катанье с подругой»)

К книге Брюсов дал свое посвящение, чтобы еще более убедить читателя в существовании Нелли. Тут и псевдоним — модное женское имя, тут и стилизация декадентских виршей, тут и пародия.

Взяв для псевдогинима[14] имя из стихотворения Игоря Северянина «В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли», Брюсов в своей мистификации пошел еще дальше. Стихи Нелли написаны от лица женщины и воспевают ее прелести:

В моей зеркальной спальне, одна, пред тем, как лечь,
Любуюсь отраженьем моих округлых плеч…
Как странно бледен в глуби сияющих зеркал
Под сном венецианским моих грудей овал!..

Это стихотворение напечатано в сборнике «Крематорий здравомыслия» (М., 1913). По теме оно напоминает стихи Георгия Иванова: «Ты не знаешь, как я красива, ты не видел меня нагой!»

Обращения поэтессы относятся исключительно к мужчинам, как это видно, например, из следующих стихов, звучащих, как пародия:

Дай укусить тебя, мальчик-мечтатель!
Ты укуси меня… Сладкая боль!
Не нажимай выключатель,
Видеть тебя мне позволь!

Рецензируя книгу (в альманахе «Жатва»), Надежда Львова говорит, что книга Нелли — «самая женская, так как лучше всех сумела она найти свои женские слова, свое освещение общей для всех темы… Некоторые стихи, где бешеный ритм города сливается со слабым стоном тоскующей женщины, — великолепны».