Перо и маска

Да, этой самой «тоскующей Нелли» посвятил стихи и Игорь Северянин…

* * *

В 1918 году в Москве в издательстве «Зеленый остров» вышла книга стихов под заглавием: «Л. Никулин. История и стихи Анжелики Сафьяновой. 1913–1918. С приложением ее родословного древа и стихов, посвященных ей поэтами Мадленой Закатовой, Рафаилом Аполинарис, Сигизмундом Каштановым и Спектром Геликонским».

Несмотря на приложенное родословное древо, портрет и посвященные ей стихи, Анжелики Сафьяновой не существовало — это был псевдогиним, и она и остальные поэты были выдуманы Л. Никулиным с целью пародирования модной тогда любовной лирики.

В 1909 году в журнале «Аполлон» появились стихи до того времени неизвестной поэтессы Черубины де Габриак, выступившей вскоре с труднейшей поэтической формой «венок полусонетов» — «Золотая ветвь». Хотя стихи имели успех, поэтесса не сообщала редакции своего адреса и настоящего имени (подозревали, что она испанка) и не обещала сделать этого в дальнейшем. Она писала:

И я умру в степях чужбины,
Не разомкнув заклятый круг…
К чему так нежны кисти рук,
Так тонко имя Черубины?

Стихи ее печатали в графическом оформлении академика Евгения Лансере. Орнаментальные украшения стихов, выполненные им, являются, по словам знатока графики А. А. Сидорова, «торжеством декоративности». Поэт Максимилиан Волошин посвятил ей свой венок полусонетов «Corona Astralis». Он же в ноябре 1909 года напечатал во втором номере «Аполлона» «Гороскоп Ч. де Габриак», в котором писал: «На записке с черным обрезом написаны остроконечным и быстрым женским почерком слова: «Cherubina de Gabriak. Neé 1887. Catholique», что означало, что она родилась в 1887 году и исповедует католическую религию. Дальше сообщалось, что ее стихи «таят в себе качества драгоценные и редкие — темперамент, характер и страсть. В поэте-женщине черты эти непривычны и поэтому от них слегка кружится голова…»

Помимо гороскопа М. Волошин писал стихи, в которых с завидной точностью воспроизводил обстановку личной жизни поэтессы:

Ты живешь в молчанье темных комнат,
Средь шелков и тусклой позолоты,
Где твой взгляд таят в себе и помнят
Зеркала, картины и киоты.
Смотрят в душу строгие портреты,
Речи книг звучат темно и разно,
Любишь ты вериги и запреты,
Грех молитв и сладости соблазна…

В этом номере были напечатаны и стихи, посвященные собственному имени поэтессы:

Не осветят мой темный мрак
Великой гордости рубины…
Я приняла наш древний знак —
Святое имя Черубины.

Редактор журнала С. К. Маковский заочно влюбился в таинственную незнакомку с именем святой и посылал ей букеты по условному адресу. На самом же деле арабское слово «габриак» означает «дьявол». Мистификация задумана была самим Волошиным и им же частично осуществлена, во всяком случае первые из стихов Черубины были написаны им, в том числе и упоминавшийся венок «Золотая ветвь».

Целью мистификации была пародия на эстетский стиль журнала и на поэзию, печатаемую в нем, а заодно и розыгрыш главного эстета — С. Маковского. Этот розыгрыш блестяще удался. После одного из телефонных разговоров с интриговавшей его поэтессой С. Маковский посвятил ей такой сонет:

О, дай хоть раз упиться горькой славой —
Прочесть в глазах любимых приговор,
В твои глаза дай посмотреть в упор
И отравить желанье их отравой.
Пусть для тебя случайною забавой
Останется наш долгий разговор!
Во мне любовь зажгла ты, как костер,
Твоей мечтой безумной и лукавой.
Я в тишине ночей моих скорблю,
Не ведая, богиня иль обман ты,
Но голос твой и речи я люблю,
И нежный стан и бледный лик инфанты…
Тебя, тебя, как Беатрису Данте,
Моим стихом в веках благословлю.

Как видим, мистификация зашла слишком далеко. Продолжать розыгрыш доверчивого редактора и читателей стало невозможно. Критика тоже была введена в заблуждение. Иннокентий Анненский писал, что «зазубринки речи Черубины — сущий вздор по сравнению с превосходным стихом, с ее эмалевым гладкостильем».