Перо и маузер

Петер снова прибавил шагу. Эх, батя, эх, Юрис Винтер, ворчун неисправимый — годы идут, земля вертится, скоро и ты на жизнь взглянешь иными глазами, когда сын возьмется за твое перевоспитание. Пиявкой присосался ты к своим суждениям: это мое, и это мое, и добро мое должно прибавляться, хоть сам весь согнусь от работы, хоть ладони будут все в мозолях. Но как из творога отжимают сыворотку, так и сын из отца отожмет дух этот собственнический. Вспомни, ведь ты когда-то Курземе батраком покинул...

Расступился бор, и глянула полоска света. Еще несколько метров, и пойдет он по родным полям.

Позади эти несколько метров. И застыл парень на месте, будто в камень превратился.

Север полыхает ярким пламенем. Да ведь там... там же дом его!

Петер бросился бежать. Но не очень-то разбежишься, ноги от усталости отнимаются, мешок плечо режет. Но он все-таки бежит, догоняет кого-то у верстового столба.

— Это что горит? Никак, Винтеров дом?

— Нет... школа наша новая.

Уж заря за окнами засветила яркую лампаду, когда в дом свой входит Петер с перепачканным лицом, с перепачканными руками, ни дать ни взять кочегар с паровоза. Сам-то старик приплелся загодя, вынесенный курам приговор приведен в исполнение, мать позвякивает в комнате ножами, вилками.

— Петер, сынок...— его шею обвивают старческие руки.

Но Петер еще сам не свой, не терпится ему поскорей умыться, сменить рубаху и снова пуститься в путь, тут ведь каждая минута дорога.

— Куда ж ты? — Старийи недоуменно глядят на долгожданного пришельца.

— Запрягай скорей, отец, лошадь! Скорей в город за ищейкой, за милицией! Будь я проклят, если мы не изловим этого мерзавца, поджигателя!

Тихо в комнате — будто в чаще непролазной, будто в глубоком колодце. Только в кухне шипит жаркое на сковородке.

— Рехнулся ты, что ли, Петер, что нам школа, наше дело сторона! Да пропади она пропадом, — мы ведь землю свою обратно получим!

Сын уже скинул с себя рубаху, разыскал мыло.

— Ай, батя, гляжу, постарел ты, а ума ничуть не прибавилось. Ну, да ладно, поторапливайся, я обещал учителю без задержки в город отправиться.

— И думаешь, ищейка тебе правду скажет?

— Обязательно. Мы нашли лучинку, смоченную в керосине... Дадим собаке понюхать — и поджигатель у нас в руках!

За окном восток полыхает — новый день идет. Идет день, заглядывает в окна, в глаза заглядывает. И каменеет сын, увидев лица родителей: и все сразу стало ему ясно.

— Отец, это ты... ты поджег?

На кухне, как и преаде, щипит жаркое на сковородке: пора, пора бы за стол садиться.

5