Перо коннекта (СИ)

Он сказал это — и вдруг понял, что не совсем уверен в ответе. Нет, он, естественно, не забыл, откуда пришёл в игру и где его настоящий дом. Но то имя из реала сейчас казалось скорее прозвищем, псевдонимом, который нужен разве что для общения с коллегами по работе, а не для жизни как таковой.

— Так вот, — продолжил он, — объясни теперь, будь добра, что ты сама здесь делаешь, возле скал? Меня выслеживала?

— А что? Или скажешь — запрещено? Разве в гайдах написано, что нельзя вот так взять и поехать за кем-нибудь? Даже если он — весь из себя пернатый?

— Вот именно в таких выражениях, может, и не написано. Но в общем виде — предупреждение есть. Поэтому о последствиях ты могла бы подумать. Или в реале тоже попёрлась бы за каким-нибудь опером, например, из полиции, который при исполнении?

— С опером себя сравниваешь? А чё сразу не с чекистом? Очень удобно было бы. Идеологически верно. По этой логике, читеры — контрреволюционная шваль, которую надо срочно поставить к стенке…

— Я восхищён твоей эрудицией и твоим искромётным юмором. Но я не страдаю мегаломанией. Всего-то помогаю народу играть в игрушку. И ты поняла прекрасно, что я имел в виду. Я тебе ещё в прошлый раз сказал — ты слишком любишь лезть на рожон. Дело твоё, конечно, я ведь тебе не папа. Просто не забывай — так можно и доиграться. Влепят, например, бан…

Она обернулась, глянула через плечо иронически:

— Ну, так чего же ты меня не берёшь за шкирку и не везёшь в какую-нибудь допросную? Пренебрегаешь обязанностями?

— Помолчи уже, наконец. И не крутись, а то навернёшься с лошади.

— А ты держи меня крепче, тогда и не навернусь. Это зона твоей ответственности.

— Ты в реале тоже такая красноречивая?

— С какой целью интересуешься? Незаконный сбор личной информации — это, между прочим, наказуемое деяние.

Он вздохнул, пожалев, что не владеет чарами, которые лишили бы собеседницу дара речи. Какое-нибудь «силенцио», как в книжке про Гарри Поттера, пришлось бы очень и очень к месту.

Попутчица, видимо, догадалась, о чём он думает, и глумливо хихикнула. Он, впрочем, не обратил внимания, потому что как раз появился более важный повод для размышлений.

Перед ними была высохшая река.

Русло — шириной метров тридцать. Оно тянулось от скального массива на запад, через равнину. Земля между берегами потрескалась и выглядела безжизненной, над ней дрожал раскалённый воздух.

И висела давящая тишина.

***

Снегирь осторожно слез с лошади.

— Чего ты напрягся вдруг? — вполголоса спросила Марина. — Нет, я согласна, жутковато и неуютно. Но это — не только здесь, а вообще вдоль скал…

Он, не отвечая, вытащил из подсумка заострённый цилиндрик, похожий на толстый гвоздь. Вдавил его в землю остриём вниз. В полутора метрах над землёй засветилась плоская голограмма — красный восьмиугольник с белыми буквами латиницей: STOP.

— Марина, — сказал Снегирь, — сейчас я пойду вперёд, а ты останешься здесь. За этот знак ты зайти не сможешь. И не вылезай из седла. Если со мной начнёт происходить что-то странное — разворачивайся и скачи отсюда галопом. Или сразу задействуй экстренный выход.

— Да что случилось-то? Речка высохла — ну и что? Монстров нет…

— Может, я просто перестраховываюсь. Будешь ржать надо мной потом, но пока что — пообещай сделать так, как я говорю. Или эвакуирую принудительно — домой, в кокон. Вот прямо сию минуту. Я не шучу.

Несколько секунд она сверлила его недовольным взглядом, потом всё-таки пробурчала:

— Хорошо, я всё поняла. Но ты ведь…

— Со мной будет всё в порядке. У меня кокон — навороченный, специальный. А у тебя — обычный…

— У меня, между прочим, тоже не какая-нибудь дешёвка! Класс «платинум»!

— Но всё равно он пользовательский, домашний. А мой — служебный, примочек больше. И даже если сгорит — не жалко. Платить всё равно не мне.

Он подмигнул ей и, не вступая в дальнейшие пререкания, двинулся к иссохшему руслу — медленно, шаг за шагом.

Ощущение нависшей угрозы становилось всё явственнее. Он держал наготове плеть и усиленно вертел головой, но ничего не происходило. Никто не выпрыгивал из-за скал с кровожадным рёвом, и земля под ногами не разверзалась. Лишь пыльная взвесь поднималась из-под сапог, и стучало сердце.

На полпути между берегами он приостановился, огляделся ещё раз и вытер вспотевший лоб. Реалистичность тут и правда зашкаливала — пот заливал глаза, солёный и едкий, пыль неприятно липла к лицу. С востока дышали доменным жаром скалы, а с запада жгло, клонясь к горизонту, предвечернее солнце.

Выждав ещё с минуту, Снегирь вернулся на берег.

— Ну как? — спросила Марина.

Он молча выключил голографический стоп-сигнал, спрятал «гвоздь» обратно в подсумок. Кивнул девчонке, разрешая слезть с лошади.

— Артём, объясни мне, что происходит? А то я чувствую себя дурой. Привезти — привёз, но ничего не понятно.

Он пристально посмотрел на неё:

— Хочешь помочь?

— Само собой. Говори, что делать.

— Твоя воровская специализация — клады, тайные двери. Так ведь?

— Ну да. Думаешь, тут клад спрятан?