Перо ковыля

Трогательна заботливость, с которой самец малой крачки кормит самку на пролетном пути. Сменяя ее на гнезде, он почти каждый раз преподносит ей рыбешку, чего никогда не делает она. Чернолобый сорокопут, чтобы добиться окончательной благосклонности, носит греющейся на солнышке самке жука за жуком, успевая еще и подстраивать гнездо. Самок сов кормят во время насиживания их совины, и у дневных хищников — орлов, ястребов, луней, коршунов — самки в гнездовую пору забывают, что такое охота.

Так же и у тювика. Утром ястреб приносит добычу самке, потом завтракает сам, затем охотится, чтобы птенцов накормить. И порядок этот, если живы оба родителя, не может быть нарушен. Но то, что удалось мне подсмотреть у пары тювиков, было удивительно и необычно до неправдоподобия.

Самка, позавтракав первой добычей, вернулась на гнездо через несколько минут, и птенцы даже не успели озябнуть от утренней свежести. Кормить их было еще рано, и ястреб мог бы заняться охотой для себя. Но вскоре снова раздался его призывный крик. У самки, видимо, еще не угасло чувство голода, птенцы спали, сбившись в один пушистый ком, и она, стоя на стволе зависшего на соседних деревьях мертвого тополя, одном из нескольких постоянных обеденных мест, начала неторопливо, как бы лакомясь, отщипывать от добычи крошечные кусочки.

И вдруг самец, перелетев на тот же ствол, легко и проворно подбежал к ней и стал, как это делают птенцы, тянуть у нее из-под лапы то, что отдал ей минуту назад. Так и хотелось сказать за него: «Накорми детей, ведь свое ты уже получила». Но самка, не чувствуя укоризны, неожиданно стала кормить самца, точь-в-точь так, как самых маленьких. Со стороны эта сцена была похожа на какой-то шутливо-быстрый, взаимный обмен поцелуями, супружескую игру. Настолько были малы кусочки, которые отщипывала самка, что я не мог различить их в ее клюве, а хвататься за бинокль было поздно: можно было потерять неповторимое мгновение. Наблюдая за птицами, очень часто бываешь виновником обидных потерь: отвел взгляд на секунду, и в тот же миг неизвестно куда исчезает птица, которая, кажется, только и ждала того, чтобы избавиться от назойливого подглядывания за ее жизнью.

После этого самец быстро перемахнул на тополь, который рос шагах в десяти от гнездового дерева, взял там запасную ящерицу и улетел на какое-то свое дерево завтракать. Эта ящерица лежала у него на толстой, уже бескорой сухой ветке, которая отходила горизонтально от ствола на высоте моего роста. На ней самец оставлял тех ящериц, от которых отказывалась самка, когда ей или не хотелось есть, а птенцы еще не просыпались, или ястребята и она были сыты. Она не отзывалась на призыв взять принесенную добычу, и самец, полетав в сторонке, укладывал обезглавленную ящерицу поперек ветки. Запасная ящерица доставалась птенцам, самке или ее съедал сам охотник. У других хищников принесенную добычу, если никто не хочет есть, самец оставляет на гнезде, у тювиков есть для этого специальное место.

Из трех видов европейских ястребов тювик в отличие от желтоглазых сородичей — перепелятника и тетеревятника — темноглаз. Если говорить точнее, у тетеревятника и перепелятника желтоглазы взрослые птицы, и цвет радужки у них не изменяется до конца жизни. А у их птенцов, пока они на гнезде, глаза серовато-голубые и желтеют после вылета. У многих хищных и нехищных птиц такое явление, когда в детском возрасте глаза иного цвета, чем у взрослых, довольно обычно. У тювиков глаза пуховых птенцов одного цвета, слетков — другого, взрослых — третьего. Но самое удивительное, что у взрослых весной и в начале лета глаза черные, потом становятся карими, а к началу отлета краснеют.

Когда я начал наблюдать за парой тювиков, знакомый с подробностями облика этих птиц по книгам, то засомневался: они ли передо мной. Как ни всматривался я и на ярком солнечном свету, и когда птица стояла в тени листвы, и при пасмурном небе, глаза и птенцов, и их родителей были агатово-черными без всякого оттенка. В их черноте невозможно было разглядеть зрачки. Такие глаза обычно придают их обладателям выражение кротости и миролюбия. Внутрисемейные отношения тювиков укрепляют это впечатление. Птенец, которому принесенная ящерица достается целиком, никогда не отворачивается от братьев. А те, даже голодные, не пытаются выхватить эту ящерицу из его клюва, если он и самый младший в семье.

Птенцы тювика вылупляются с теми же промежутками во времени, с какими были снесены яйца, поэтому первые выживают всегда, последний — почти никогда. Его недокармливают, и он все больше отстает в росте от первенцев, становясь заморышем. Обычно это случается в семьях тех самок, которые гнездятся впервые. Погибшего птенца мать сбрасывает с гнезда, как только он перестает подавать признаки жизни. У тетеревятника — еще хуже: отставшего в росте, слабого птенца могут убить и даже сожрать родные братья.