Перо, закон и стеклянный шар (СИ)

– Но ведь мы были рядом. Ваш план заставить вейю Кросгейс признать вину был блестящим. Вы очень ловко разговорили ее... – Дорен прервал необычную для себя хвалебную речь и посмотрел на газетчика. – Разве вы не специально отправили служанку в управление? Вы должны были знать, что мы придем, и поэтому добивались признания вейи?

Хальрун сглотнул, усмехнулся и смущенно потер ладони друг о друга.

– Я, конечно, не мог быть уверен, что вы прибудете вовремя... Но, да... Я на это рассчитывал... Надеялся...

– Ясно, – ответил Дорен с легкой, но до обидного понимающей улыбкой. – Отличная работа, вей Осгерт! А сейчас, не могли бы вы помочь мне, вместо того чтобы изображать столб.

– Помочь? – опомнился Хальрун. – О, конечно!

Вдвоем дело пошло быстрее, и вскоре кресло удалось отодвинуть от искалеченной двери. Образовался проем, достаточный, чтобы худой человек протиснулся наружу, а у Хальруна, тем временем, созрел новый вопрос.

– И долго вы там стояли? – спросил он, кивнув в сторону лестницы.

Котельная опустела. Преступников увели, причем Майля пришлось тащить силой, а Мализа плакала, когда детектив Тольм провожал ее к выходу.

– Довольно долго, – признался Дорен. – Когда мы пришли, я услышал, как вы предложили вейи отдать письмо. Это очень хорошо. Письмо – мотив, без которого обвинения становятся ненадежными, а она призналась, что письмо существовало.

– Рад был помочь, – буркнул Хальрун, осознавая, сколько страха он натерпелся напрасно, когда помощь находилась совсем близко.

– Не обижайтесь, вей Осгерт. Так было нужно.

– Я это, конечно, понимаю, детектив Лойверт, но мне от этого не легче... А! Вейя Нетта!

Девушка ждала журналиста на лестнице в котельную. Испуганные глаза Нетты казались огромными – она еще не полностью отошла от шока, хотя все ужасы уже закончились.

– Спасибо, вейя, – сказал Хальрун, прижав руку к сердцу, – вы спасли мне жизнь. Я перед вами в неоплатном долгу.

– И помогли разоблачить убийцу, – добавил Дорен.

– Но первое все равно важнее!

– Не могу не согласиться.

– Правда? – удивился журналист.

– Жизнь, бесспорно, важнее всего остального... Вейя Хольмиз я буду рад отвести вас в управление. Подготовьтесь, пожалуйста, и выходите на улицу.

Растерянная служанка сделала поклон и ушла в глубину дома. До того как скрыться с глаз, она постоянно оглядывалась на мужчин.

– Хольмиз? – спросил Хальрун.

– Вам следует запомнить имя своей спасительницы.

– Нетта Хольмиз? – повторил газетчик. – Я запомню.

В доме вовсю распоряжались полицейские, которые затеяли обыск и гоняли перепуганных слуг. Хальрун смертельно устал, но он чувствовал себя победителем и имел полное право свысока смотреть на возню вокруг.

– Сможете поехать в управление со мной? – спросил Дорен.

– У вас есть сомнения?

– Вы плохо выглядите, вей Осгерт.

Хальрун усмехнулся и помахал ладонью, в которую успел засадить с десяток заноз, пока выбирался из комнаты.

– Могу представить, – сказал газетчик, – но надеюсь, у вас в управлении найдется хотя бы один мягкий диван? Я бы вздремнул, пока буду ждать приглашения вашего начальника.

– Диван найдется, – пообещал Дорен. – Подождем вейю Хольмиз и поедем.

– Я готов! – твердо сказал Хальрун.

Он уже предвкушал, что расскажет про вейю Мализу. Злорадство помогло победить усталость, и свежий воздух тоже способствовал бодрости. Освобождение из подвала оказалось лишь половиной удовольствия. Вкус настоящей победы Хальурн ощутил, когда вышел на улицу.

– Наш город такой красивый, – сказал он Дорену. – Только посмотрите вокруг. Как замечательно жить в таком городе!

– Он станет лучше, когда в нем не будет таких людей, как вейя Кросгейс, – отозвался полицейский.

– А вы придира. Я довольствуюсь малым.

– Пока что вы не пришли в себя после случившегося. Подождите немного, и малого вам станет недостаточно.

– Мрачное пророчество, – ответил Хальрун, подавляя желание потянуться, чтобы размять спину. – Нам с вами будет нечего делать, если все злодеи пропадут. Вам будет некого ловить, а мне – не о ком писать.

Потом газетчик увидел выходящую из дома Нетту.

– Вы быстро, вейя! Тоже не хотели задерживаться в этом доме?

Девушка смутилась. В руках она стискивала сумочку, немного потертую, но в прошлом очень красивую (видимо, раздача своих вещей слугам являлась обычным делом для вейи Кросгейс). На Нетте было темно-коричневое пальто с клетчатым воротником и простая шляпка. Служанка так спешила, что не стала менять рабочее платье, и его черный подол виднелся из-под верхней одежды, словно траурный кант.

– Едем! – распорядился Дорен.

В управлении детектив показал Хальруну тихий уголок с диваном, где журналист смог прилечь, согнув ноги в коленях. Находилось это чудесное место в одном из запертых кабинетов. «Кровать» оказалась жесткой, но газетчику было все равно.

– Вас тут никто не побеспокоит, – пообещал Дорен. – Отдохните. Детективу Тольму вы понадобитесь нескоро.

– А вы? – спросил Хальрун.

– Не меня сегодня хотели убить. Нет ничего сложного в том, чтобы провести еще одну ночь за работой.

– Не хотите тоже немного вздремнуть?