Пером по шапкам. Книга первая

Да, прошло время, когда практически каждый в стране готовился к этому празднику, надевал в этот день красивую одежду, покупал разноцветные шары, красные флажки и шел на улицу, кто принять участие в параде, кто посмотреть на него. В этом году, отмеченном приличным девяностопятилетним юбилеем со дня революции, мне пришлось работать со студентами. И я не преминул начать разговор с того, что поздравил молодежь с праздником.

– С каким? – удивленно спросили они меня.

Они осведомлены, что в стране праздновали что-то четвертого ноября. А тут уже седьмое. Но я не стал сразу объяснять и возмущаться их незнанием истории. Просто начал декламировать Есенина. Всю поэму, разумеется, читать не собирался. Начал с середины:

Монархия! Зловещий смрад!
Веками шли пиры за пиром.
И продал власть аристократ
Промышленникам и банкирам.
Народ стонал, и в эту жуть
Страна ждала кого-нибудь…
И он пришел.
Он мощным словом
Повел нас всех к истокам новым.
Он нам сказал: «Чтоб кончить муки,
Берите все в рабочьи руки.
Для вас спасенья больше нет —
Как ваша власть и ваш Совет»…

Студенты слушали, удивленно раскрыв глаза. Неделю назад я читал им балладу Шиллера «Перчатка», Маяковского «Стихи о советском паспорте», Есенина «Эх, вы сани», Евтушенко «Мне скоро тридцать» и попросил сопоставить содержательную часть этих произведений. Все упомянутые имена, не говоря о произведениях, были практически неизвестны моим студентам. Но то, что я вдохновенно читал наизусть, им понравилось. Теперь я читал строки, не называя автора. Мне хотелось увидеть впечатление молодых людей от самого содержания. Затем органично процитировал строки, дававшие описание вождя пролетариата несколько ранее и завершавшееся прекрасными по внутреннему накалу строками откровения деревенского поэта:

Застенчивый, простой и милый,
Он вроде сфинкса предо мной.
Я не пойму, какою силой
Сумел потрясть он шар земной?
Но он потряс…
Шуми и вей!
Крути свирепей, непогода.
Смывай с несчастного народа
Позор острогов и церквей.

Студенты слушали как завороженные. После этого я перешел к пронзительным строкам Есенина, завершавшим поэму:

И вот он умер…
Плач досаден.
Не славят музы голос бед.
Из медно лающих громадин
Салют последний даден, даден.
Того, кто спас нас, больше нет.
Его уж нет, а те, кто вживе,
А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон.
Для них не скажешь:
Ленин умер.
Их смерть к тоске не привела.
Еще суровей и угрюмей
Они творят его дела…

Дружные аплодисменты подтвердили, что молодежи понравилось прочитанное. Понятное дело, они не знали автора, но содержание их тронуло. Я сказал несколько слов о Есенине и потом поинтересовался, что же все-таки произошло девяносто пять лет назад в России? Молчание было ответом на мой вопрос. Лишь кто-то один, видя мой изумленный взгляд человека, не верившего, что никто не знает ответа, несмело тихим голосом предположил:

– Может, какая-то революция?

– Да, – сказал я, – не какая-то, а Великая Октябрьская социалистическая революция, ставшая эпохальным событием не только для России, но и для всей земли.

– Неужели, – спрашиваю, – вам не рассказывали это по истории? – и услышал бодрый ответ красивой девушки:

– История – это скучно.

Вот, оказывается, в чем дело. Молодым людям скучно знать историю своего государства, скучно узнавать о тех, кто платил своими жизнями за то, чтобы их дети могли быть счастливы. Я говорю об этом студентам, и они соглашаются. И тут меня осенила мысль. Спрашиваю, нравится ли им то, что я рассказываю сегодня. Все дружно закивали головами. А мы занимались в этот день английским языком. И задаю молодым людям следующий вопрос:

– А нравился ли вам английский в школе?

– Нет, – отвечают, – не нравился. Его плохо преподавали.

Спрашиваю об истории. Как ее преподавали? Оказывается, ее преподавали еще неинтересней. Да возможно ли это?

А почему нет? Если в голове министра культуры главный вопрос: как вынести тело Ленина из мавзолея, а у министра образования в мыслях только ЕГ и реформа образования, в котором нет места интеллекту, грамотности, настоящей любви к Родине, которая невозможна не только без знания истории, но и уважения к ней.