Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

Другое дело, что реформа русского языка сегодня, по-моему, совершенно несвоевременна. Нам сейчас, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Хватило бы денег на выживание народа, на увеличение численности населения и сохранения потомства, на борьбу с детской беспризорностью и создание бесплатных детских учебных учреждений. Вот о чём сегодня должна болеть голова у господ реформаторов, а не об изменении числа букв русского алфавита, что вообще недопустимо, с моей точки зрения.

В период коммунистического прошлого бытовал анекдот о том, как малограмотного рабочего принимали в партию. Секретарь райкома задаёт вопрос кандидату: – Сколько лет живёшь с женой? – С чёй, с моёй? – спрашивает незадачливый кандидат. – С моей, – поправляет неправильную речь секретарь. – С твоей? Год, – честно отвечает несообразительный собеседник.

Вот попробуйте этот анекдот записать без буквы «Ё», что бы содержание было понятным. Не получится.

Да, в русском языке немало трудностей. Масса непроизносимых в словах букв, большая путаница с ударениями, и чёрт ногу сломит с русскими окончаниями. Но позволю себе процитировать слова прекрасного поэта А.Блока, который в своём дневнике писал по поводу орфографии произведений писателей, что «…она относится к технике творчества, в которую госуд[арство] не должно вмешиваться.

Старых писателей, которые пользовались ятями, как одним из средств для своего творчества, надо издавать со старой орф[ографией]».

Если большой поэт и несомненный знаток русского языка боролся даже за сохранение буквы «ЯТЬ», которая не произносилась при чтении, то что же говорить о букве «ё», исчезновение которой просто приведёт к гораздо большим трудностям, чем печатанию её на машинке?

Поэтому я категорически против реформы русского языка сегодня, тем более, наспех, непродуманно, бестолково.

Однако меня беспокоит в не меньшей степени другая проблема русского языка – его засорение, о чём тоже необходимо кричать во весь голос, и против чего нужно обязательно бороться сообща.

Я уже не знаю, какие издания сегодня можно брать в руки, чтобы, читая их, не наткнуться на мат, нецензурщину и прочую ненормативную лексику. Вот читаю следующий номер газеты «Московский литератор», вышедший сразу после публикации статьи Чумакова в защиту русского языка. И что же? В стихах поэтессы (задумайтесь – женщины!) Лидии Китаевой «Пенелопа – Одиссею» натыкаюсь на вульгарное слово, которое сам никогда не употребляю вслух, ибо оно оскорбительно для женщины, и уж, тем более, никогда не использую в своих произведениях. Так учили меня в школе нормативному русскому языку, что умел я, как и все мои школьные товарищи, обходиться богатой нормативной лексикой в общении для выражения любых чувств.

Ну, хочется кому-то, просто не можется не сказать нечто сокровенное матом-перематом, так идите в лес, находите корявый пень и изливайте душу в полную свою силу, пока не иссякнете. Пень, он и есть пень – всё выдержит. Но не корёжьте души читателей.

Вспоминаются слова А.М.Горького из письма к И.А.Груздеву: «Погоня за новыми словечками, неумеренное употребление местных словарей, местных языкоблудий на меня лично наводят тоску… В этом стремлении украсить рассказ нелитературными словечками, – кроме засорения языка хламом, – чувствуется мещанская эстетика, желание изукрасить икону фольгой, бумажными цветочками и «виноградом». Это – плохо».

Мне, правда, кажется, что введение в литературный обиход вульгарных выражений и нелитературных слов скорее напоминают не виноград на иконе, а пятна грязи на полотнах Ренуара, Куинджи, Шишкина или других мастеров кисти. Я понимаю, что многие поэты и прозаики, типа Эдуарда Лимонова, не находя других способов выделиться среди общей массы, используют дешёвый способ употребления в своих произведениях низкосортного вульгарного языка.

Будучи по профессии переводчиком, мне приходилось читать немало произведений современных авторов на английском языке. Попадались среди них и книги, в которых активно употреблялась ненормативная лексика. Однако смею утверждать, что и за рубежом такую литературу уважает лишь определённый круг читателей, для которых эстетика не является родной матерью. И слова, которые в Англии тоже любят писать мальчишки на заборах, не являются почитаемыми в настоящей литературе.