Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

Книга начинается с приятной пейзажной зарисовки, каковыми удачно сопровождаются многие главы романа. В данном случае это лишь небольшой пролог, в котором описывается, как писатель идёт по столичному бульвару в компании двух своих приятелей поэта Лявона и геолога Максима. Разговор, конечно же, пошёл о Белоруссии, о том, что и над ней, как над другими государствами висит угроза глобализации с её мультимиллиардерами и транснациональными корпорациями, угнетающими народы. Писатель Василий Яковенко (просьба не путать его с однофамильцами Василием Гордеевичем Яковенко – героем Советского Союза и Василием Георгиевичем – организатором партизанского движения в Сибири, а впоследствии наркомом земледелия РСФСР) вставил свои «три гроша» в разговор, сказав, что «От порочной глобализации есть, пожалуй, одно спасение – сплочённый народ, его бессмертное духовное наследие!» А дальше писатель приводит мысль, якобы, высказанную геологом Максимом, которая впоследствии развивается в основной части книги. Вот как это описано: «У меня есть книга Гумилёва. – Максим замедлил шаг, разглядывая яркий, дивно сотканный из опавшей листвы ковёр. – Гумилёв пишет о древних племенах, но не обделяет вниманием и нас. В беларусах он видит исконное древнерусское, стоит только подчеркнуть – не российское, а наше славянское племя, которое мало изменившись, вступило в ХХ столетие. Его не затронули, по крайней мере, не изнасиловали и не выкрестили ни татаро-аккерманские орды с юга, ни немецкие рыцари, которым дали запоминающийся урок при Грюнвальде. Я думаю, уместно было бы сказать, что и поляки его не растворили.

– Да-да, как и московиты тоже! – живо поддержал разговор Лявон» (стр. 9).

Тут кстати к слову «беларусы» даётся автором примечание: В книге, согласно произношению белорусов, в прямой речи персонажей слова «беларус», «беларусский» пишутся через «а».

Но, не смотря на примечание, в книге сплошь и рядом, как в прямой речи, так и в авторской эти слова пишутся то с буквой «а», то с буквой «о». Разумеется, уследить за орфографией в таком большом тексте трудно. Однако мы сейчас не об этом.

Главное то, что уже в самом начале, в прологе романа-трилогии обнаруживается националистическое стремление автора отторгнуть Белоруссию от России, основываясь на будто бы исторических фактах.

В первой книге трилогии, названной «Кабала» один из главных героев романа Борис Романович спрашивает просвещённого, образованного в отличие от него пана Романа Скирмунта, откуда взялись белорусы, и тот ему отвечает с улыбкой, как читает лекцию: «Какой ты любопытный… Если бы я был попом или раввином, ответил бы: от Бога пошли! Жиды так и отвечают: дескать, они от Бога… Вопрос непростой. Слово «русь» вообще-то древнескандинавского происхождения. Во времена викингов «русть, або рость» значило: гребец, путешественник, член морской дружины. Когда же наименование пускается в странствие, оно нередко утрачивает тот или иной звук, букву. Так и «русть» утратила «т» и превратилась в «русь». Тем временем колонии североевропейских гребцов основались в Дании и на острове Рюген, где в основном жили славяне. Датчане стали звать этот остров Русином. В самой Дании владычила Русь. Такая версия, в которую хочешь верь, хочешь не верь, но и более безупречной я пока что не знаю» (стр. 35).