Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

А зря персонаж книги так говорит, проявляя свои недостаточные знания по этому вопросу. Ведь, например, в толково-фразеологическом словаре Михельсона, учёного ХIХ века, посвятившего 20 лет изучению русской фразеологии, термину «Белоруссия» даётся такое пояснение: «Известно, что наименование России "Белою" весьма древнее. Существовало мнение, что восточные народы прозвали Россию "Белою" (Ак-Урус), а русских государей – "белый царь" (Ак-Падишах), потому что в России в XIV и XV в. в великокняжеском обиходе белое платье было в великом почтении; даже в позднейшее время белый цвет преобладал на московских стенах (Белый Город), а царские грамоты мусульманским владетелям посылались за белою печатью. Карамзин положительно утверждает, что в. кн. Иоанн III назвал свои владения "Россиею Белою", т.е. великою или древнею, по смыслу этого слова в языках восточных. Впоследствии название "Белой России" удержалось только за частью русских областей на западе (в том числе за Смоленском), а ныне под именем Белоруссии подразумеваются только губернии Могилевская и Витебская».

Но не будем включаться в научную дискуссию о том, что, к примеру, в прошлые века вся Русь делилась по цветовому признаку на Красную Русь, Чёрную Русь и Белую Русь. Каждый волен придерживаться своих взглядов. Мы же хотим обратить внимание читателя на то, почему возникает то или иное мнение. Стремление писателя, прожившего в Белоруссии большую часть своей жизни в советское время и, смею думать, не помышлявшего и не писавшего тогда о том, что белорусы не имеют общих корней с русскими, его стремление к такому разделению сегодня объясняется постперестроечными веяниями в политике, которые вызвали официальное переименование в 1991 г. Белоруссии в Беларусь, а у некоторых людей в целом изменило отношение к советской власти и к России вообще. Что мы и видим в данном произведении.

На 23 стр. первой книги мы читаем о главном герое Петре Писарчуке (Романовиче), только что вернувшегося в свой родной Мотоль из России: «Честно говоря, поначалу он, образованный человек, просто не доверял идее жадного коммунистического управления жизнью и, игнорируя новый строй, даже не отличал партийные комитеты, созданные большевиками, от Советов: ему казалось, что это – две стороны одной медали, попросту сплав мерзости с дикостью. И его мнение имело достаточно к тому оснований».

Вот так, походя, «мерзостью» и «дикостью» называется советская власть. Власть, о которой белорусский же поэт Янка Купала писал проникновенные строки во вступлении к поэме «Над рекой Орессой»:

Много есть на свете

Илегенд и песен,

Что сложили люди

Про свое Полесье.

Но не знал я песни

Про большое дело:

Как сюда явились

Коммунары смело;

Как они работой

Топи покоряли,

Для страны советской

Славу добывали.

Но не знал я песни

О сраженьях жарких:

Как со всеми вместе

Вышли коммунарки;

Как они в работе

Завели обычай:

Не жалеть ни силы,

Ни красы девичьей.

Но не знал я песен,

Не слыхал я что-то

О героях славных,

Взявших в плен болото;

Как через преграды

В глухомани дикой

Шли они к победе,

К радости великой.

Но не знал, не знал я

Новых звонких песен,

Что поет сегодня

Новое Полесье.

Вот о чём новые песни пелись белорусским народом.

Зато героем в книге Яковенко описывается ни кто иной, как хорошо известный своими зверствами батька Махно.