Перпендикулярный мир

— Он позвонил и попросил нас прийти… — начал объяснять один из рабочих.

— Мы пришли, а он пистолет себе в рот… — добавил второй.

Сергей Кондратьевич пошел за ними, волоча грабли по коридору.

Тетя Даша, перекрестившись, открыла ворота. Рабочие со своим свертком вышли за ворота и растворились в воздухе.

23.

— …люминия! — кричал Лебедев через месяц из Зауральска.

— Девушка, переведите! — просил Осколик, разглядывая вальяжного джентльмена, который только что материализовался в кабинете и вытирал платком лысину и лицо.

— Ваш Лебедев говорит, что они…

— Минутку, девушка… Кто вы такой?

— Я слышал, что мой предшественник имел с вами прямые дружественные контакты, — ухмыльнулся новый незнакомец. — Что ж, я готов продолжать сотрудничество на прежних условиях.

— Нет, — сказал Осколик.

— Почему? — криво ухмыльнулся тот.

— Мы сами.

— Сами? — скорчил рожу лысый джентльмен.

— Изыди… — тихо сказал Сергей Кондратьевич, угрожающе наводя дуло телефонной трубки на непрошеного посетителя.

Если добрый старый незнакомец напоминал Сергею Кондратьевичу лукавого черта, то этот походил на злобного хитрованского сатану.

Сатана скорчился, и его будто ветром сдуло, — только занавески колыхнулись на окнах.

— Ваш Лебедев говорит, что они, сволочи…

— Девушка! — заорал Осколик. — Подать мне сюда директора Зауральского завода! Кто директор — Лебедев или он?!!!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Существа, которых не может быть

Борис Штерн Горыныч

СКАЗКА

Отец Горыныча был убит скифами; они сняли с него скальпы и протащили труп по степи. Мать второго мужа не искала, улетела в дремучий лес — туда, где брала начало Горынь-река, и всю оставшуюся жизнь занималась воспитанием сына.

— Твоя Правая голова дальше от сердца, и потому ее главное дело крепко думать, — учила мать. — Она должна изучать разные науки и принимать правильные жизненные решения, советуясь, впрочем, с остальными.

— Ум без чувства жесток, — наставляла мать, — поэтому Левая головка будет читать старинные романы, сочинять стихи, целовать меня в лоб и играть на каком-нибудь музыкальном инструменте.

— Ну, а Средняя… — мать поглаживала Среднюю голову по холке, — будет у нас пить и есть за троих, потому что пищевод у нее самый удобный для прохода пищи в желудок. Читать ей ничего не надо, а думать она должна о здоровье всего организма, ибо любой проходимец может обидеть хилого дракона.

Короче, давала сыну разностороннее воспитание.

Наконец вырос Горыныч в красавца-дракона и выслушал от умирающей матери последние наставления:

— Будь сильным, умным и добрым… — мать уже говорила с трудом. — И самое главное… женись по любви, но, если не сумеешь найти невесту, не ходи в инкубатор…

Горыныч удивился и хотел спросить, что такое инкубатор, но мать уже ничего не могла произнести и вскоре скончалась, оставив сыну в наследство дремучий лес и добрые советы.

Похоронив мать, Горыныч долго и одиноко жил в лесу; проголодавшись — охотился на медведей; зазря никого не трогал; раза два подрался с дровосеками и подписал мир; но однажды так рассвирепел, что долго не мог прийти в себя: приехало к его логову какое-то немытое чучело в железных доспехах, вытащило меч и сказало:

— Мой меч, твоя голова с плеч!

— Погоди, дружище! Давай поговорим, — удивился Горыныч, но чучело уже бросилось на него и ударило мечом младшенькую. Средняя голова взревела, разорвала коня и съела; безумное чучело уползло в кусты, а Главная голова еще долго ворчала:

— Дура, не того съела!

У Младшей с тех пор особая примета — шрам на шее.

Прошло еще время, и стало Горынычу так тоскливо, хоть вой в три глотки. Чудился ему какой-то зов… будто кто-то звал его ласковым голосом, а кто и куда — неизвестно. Страдал бессонницей, стал ночной птичкой, летал над лесом, всех распугивал. Утром отсыпался на берегу, наблюдая каким-нибудь одним глазом, как плывут по реке купцы к морю-океану. Опостылел ему дремучий лес, начал жаловаться сам себе на свою жизнь, называя ее распроклятой, не знал что делать, куда пойти; копался в себе, доискиваясь до причин своего уныния, и наконец задумал жениться.

Младшая голова сразу расчувствовалась: верная женушка, маленький наследничек, отрада на старости лет и тому подобное…

Средняя не прочь была жениться, если жену приведут на веревочке. Тогда — да. А так — нет.

Пришлось думать Главной голове. Жизнь его, в общем, налажена, он при деле: захотел — полетал, захотел — поел, захотел — поспал, а с женой неизвестно как все будет… попадется какая-нибудь сварливая дракула, и тогда один путь: с обрыва в реку. С другой стороны, нужно рискнуть — жизнь идет, а все эти отрицательные эмоции неполезны для здоровья — с такой постоянной депрессией недолго и того… туда же.

Надо, надо присмотреть себе пару и жениться по любви, как завещала мать.

Сказано — сделано. Замученный очередным приступом тоски, Горыныч на все плюнул, взмыл в мокрое небо и, гонимый инстинктом, полетел на юго-восток через три моря и два континента к южному архипелагу в город Дракополь — тогдашнюю драконью столицу.