Perpetuum mobile

Анита чему-то затаенно улыбается.

– Ты свою подружку… очень любишь.

– Обожаю.

– Как когда-то меня…

Отрицательно мотаешь головой.

– У нас с ней ничего не было. Это… это – не ее. Понимаешь? И я помалкивала в тряпочку – днем; и тайком рыдала в подушку – ночью..

Анита насмешливо-сочувственно качает головой.

– И вы расстались. К горести твоей и печали. Конечно, о том, кто ты на самом деле, подружка не знает.

– Нет.

– Боишься?

Надменно вскидываешь голову.

– Я – пуганная-перепуганная. Чего мне боятся?

– Конечно, нечего. Это я так.

За окнами быстро темнеет. Еще не вечер – это Скайтаун закрыл-таки солнце.

– Обедаем при свечах, – говорит Анита и зажигает свечи в старинных фарфоровых подсвечниках. – Тебе нравится?

– Уют…но… – ты отвечаешь с набитым ртом.

Анита, не скрывая, любуется тобой. Говорит:

– Ее высочество, неповторимая и гениальная, тем не менее…

– Што…

– …Была настоящей свиньей. И ела, как свинья… Руками.

Ты сдерживаешь смех. Еще не хватало: подавиться насмерть котлетой – отнюдь не героическая кончина.

– …Твоя подружка, не знаю, как зовут, неужто терпела это?

Прожевав, проглотив и утерши губы тыльной стороной ладони, ты парируешь:

– Да Лора сама такая, – и умолкаешь, осекшись. Элементарная ловушка, чтобы узнать имя, которое ты не хотела называть. Попалась.

А Анита глухо вскрикнув, подается к тебе. На белой скатерти блестит золотая с кровавыми рубиновыми капельками заколка для волос.

– Говори… – умоляет Анита. – Говори!

Ты сама потрясена. Ваши сознания соприкасаются. «Анита! Единственная из людей, кто когда-то так хорошо понял меня и разгадал… Анита! Твой отец был моим возлюбленным. А та, о ком я безнадежно мечтала… от кого бежала, страшась, что она узнает обо мне правду… Она – твоя дочь!»

Вы говорите и не можете наговориться. Аниту не смущает, что ты успеваешь отвечать на ее еще не заданные вопросы. Пару раз и ей удается проделать это с тобой. Все люди – немножко пси. Анита тоже.

Еду и беседу вы запиваете отнюдь не компотом. Когда в окна вновь заглядывает солнце… вы обе пьяны вдрызг.

Два бесчувственных женских тела на широком диване. Обе одеты. На молодой – рваные джинсы, курточка, потертые кроссовки. Старшая – в строгом брючном костюме. Правое запястье молодой приковано к левому запястью старшей наручниками. У старшей на отвороте жакета блестит металлический жетон с надписью крупными буквами: R.E.G.

Обе крепко спят, не сознавая комичности положения. Именно так и должна закончиться феерическая карьера Хозяйки Острова. Та, кто гонялся за нею в Эгваль много лет назад, теперь возглавляет секретную службу Острова – Ra Exelensa Gardano. Название переводится как «Служба безопасности Ее высочества». Тот, кого Ее высочество безжалостно преследовала, сейчас занимает ее бывший пост Верховного координатора. И возглавляет наступление войск Острова на Эгваль. Добиваясь ничтожными силами успеха там, где некогда потерпела фиаско отборная хозяйкина рать.

Бедная, глупая, упрямая девочка. Все твои замыслы и великие планы обернулись ничем. Твердое правление – диктатурой, переросшей в тиранию. Стабильность – застоем. Способность легко разгадывать уловки политических противников и чиновников-жуликов – непомерной гордыней и ложным чувством собственного превосходства. И там, где щедрой рукой ты сеяла добро, взрастали во множестве цветы зла.

Разве могла ты предположить, что твой старый добрый хитрец Рон Гаяр в молодости был прощелыгой и циником? Жизнь сильно его обтесала, исправив врожденные недостатки характера. Дав мудрость, способность смеяться над собой и сочувствовать другим. Ты подарила ему тайну Ренессанса. Нет, не так. Ты указала дорогу, на которой гениальный Рон сам разгадал эту тайну.

Ренессанс! Великое достижение, граничащее с чудом. Ты подарила его дорогим тебе людям.

К скрюченной болезнями, умирающей старухе Левкиппе Картиг вернулись здоровье, силы и… молодость. Но математический гений семнадцатилетней Левки навсегда остался в далеком прошлом, когда Левки на самом деле было семнадцать. Хотя и нынешняя Юнис Орт – светлая голова. Но и только.

Невесть где сгинула Ригли – Реджина Айни; тело зрелой женщины обрело юные формы, но психика оказалась искалечена.

Сам решившийся на опасный в преклонном возрасте опыт, Рон остался (к твоей радости) жив. Став таким же здоровым молодым циником и негодяем, каким был задолго до встречи с тобой. И молодчик этот оказался к тебе совершенно равнодушен! Нет-нет, никаких грубостей, Айвен Астер всегда держался с тобой подчеркнуто уважительно. Но отчего-то от общения с ним тебя пробирала дрожь.