Перплексус

«Ты — Индигенат… и должен быть готов. Готов ко всему! Видеть, слышать, действовать и устранять любую преграду, любую, даже если это ты сам…если ты ещё жив, значит всё сделано правильно…цель оправдывает любые средства. Любые… И запомни: если не ты, то — тебя», — в его голове крутились эти фразы, перебиваемые анаграммическим уравнением: «Ремо Дежим = Демо Режим».

— Если не я, то меня, — заявил Виам, повторив мысль вслух, и резко вскинул руку, направив её на пассажира.

Сложив пальцы так, словно он держит оружие, парень только успел представить, что стреляет, как тут же почувствовал отдачу — кисть крепко сжимала рукоятку пистолета, из дула которого потянулся дым.

От случившегося, у Виама моментально сперло дыхание и пересохло во рту, а сердце пропустило несколько ударов, прежде, чем запульсировать где-то в районе правого виска — пассажир никак не отреагировал на выстрел. Он спокойно снял очки, дотронулся пальцами до глаза, словно доставая оттуда соринку, отклонился и осмотрел пулевое отверстие, находившееся в подголовнике кресла, на котором он сидел. Затем, он взглянул на парня и сказал:

— Хм, цель оправдывает любые средства. Ты готов. Удачи.

«О, Боже…» — только успел подумать парень, как оказался на полу — состав резко затормозил. Его внезапная остановка, сопровождаемая скрипом металла, хрустом пластика, криками и падениями людей, швырнула по инерции тело молодого человека вперед и ударила о стену, выбив из легких воздух.

Виам с трудом приподнялся и прислонился спиной к своему сидению. Он смотрел на место, где всё это время сидел его собеседник — «Дежим… Демо. Всё, всё, что было сказано здесь… всё, что было сделано… это была моя проекция. Это был я сам. Значит, моё подсознание — это гид в Реальность».

Где-то в глубине секции, за спиной парня, чертыхались и стонали люди. В салоне включились аварийные светильники, запахло сваркой, а откуда-то сверху с помехами звучал мужской голос, призывающий сохранять спокойствие.

Всё происходящее было ожидаемо и соответственно обстановке, но в этой строгой логической последовательности был какой-то инородный элемент, присутствие которого Виам физически ощущал.

Он занервничал. Занервничал потому, что не верил в случайность этой остановки. Она просто не укладывалась в представление об этом мире и казалась искусственной, какой-то рукотворной.

Виам встал на ноги и посмотрел в обе стороны секции. Увиденное им доказало обоснованность его опасений — к нему двигался Фискал.

Решение атаковать было принято интуитивно. Быстро развернувшись, он подпрыгнул и, опершись на кресло, словно гимнаст на снаряд, ударил противника ногой в область головы. Удар был блокирован, нога поймана, после чего Фискал просто швырнул парня на пол. Быстро вскочив на ноги, Виам вступил в рукопашный бой.

Он не задумывался о том, как ему двигаться. Казалось, что он вообще не мыслит и не участвует в схватке, наблюдая её со стороны. Парень просто представлял, какое действие ему хотелось бы исполнить, а тело само отвечало, воплощая задуманное, как реагировала игровая консоль на команды геймпада.

Ему удавались эффективные комбинации и блоки, он полностью контролировал дистанцию и ритм боя. Никаких лишних ходов, никаких холостых приемов. Каждое движение преследовало единственную цель — нанести урон, обеспечив победу.

Удар, ещё удар, корпус, голова, один, один, два, прямой в челюсть, стремительный фронт-кик в грудь и Фискал, разбив собой стеклянную перегородку, вылетел в соседнюю секцию.

Виам, не давая ему опомниться и подняться на ноги, сходу пробил плотный, короткий боковой в голову, окончательно нокаутировав противника.

«Победа!» — мгновение ликовало что-то в груди, пока не прервалось глухим выкриком — «Чёрт!» и неприятным выгибанием тела, словно за воротник ему бросили кубик льда — едва подняв глаза, парень увидел отряд Фискала.

Мгновенно оценив обстановку и сориентировавшись при виде нескольких вооруженных людей, Виам вступил с ними в бой без разговоров и выяснения деталей. Он вдруг почувствовал себя тем, кто всегда ко всему готов и предпочитает сначала стрелять, а потом задавать вопросы.

Движения его были молниеносны. Техника отточена до эталонной. Серии выверенных, хлестких ударов десятками килограммов сыпались на соперников, заставляя обе стороны комбинировать атакующие действия с оборонительными. Никто не хотел уступать в этом противостоянии инстинкта самосохранения с инстинктом убийцы. Адреналин, кровь, ярость, боль, воля, на пределе — всё! Выстрел, ещё, ещё и… Победа или смерть!

Виам стоял на одном колене возле тел поверженных соперников и тяжело дышал. Кисти его рук и лицо были окровавлены, а одежда потрепана и испачкана.

Одетые в одинаковую темную форму люди неподвижно лежали на полу. Оставшиеся пассажиры спешно старались покинуть секцию состава.

— Спасибо. Спасибо. Ты спас мне жизнь, — неуверенным бормотанием обратился к нему кто-то, сидевший на полу за перегородкой.

Парень поднялся и посмотрел на этого человека.

— Я спасал не тебя, — ответил Виам и направил на него пистолет.

— Что… что ты делаешь? Нет-нет-нет…

XII