Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы

– Она считает рыбок безобразными и прямо заявила об этом. Потом она сказала, что муж принес откуда-то этих рыбок, хотя никогда раньше не увлекался ими и ничего о них не знает. Она сказала, что эту пару рыбок мужу подарил какой-то приятель, и рыбки выглядели совсем плохо. Приятель снабдил мужа самыми подробными инструкциями. Потом она сказала, что предпочла бы, если бы муж для начала завел пару обычных золотых рыбок, что эти рыбки чересчур причудливые, у нее мурашки бегут по коже при взгляде на их развевающиеся черные плавники и хвосты, на их выпученные глаза и вообще, на их траурный цвет. Она сказала, что эти рыбки почему-то кажутся ей символом смерти. Ну, в этом ничего нового нет, поскольку эту разновидность давно называют «Рыбками смерти» из-за вековых суеверий и странного внешнего вида.

– Что потом? – спросил Мейсон.

– Мы стояли и болтали с ней где-то минуту. Я солгала ей, сказала, что болела недавно и что люди, работающие в зоомагазине, часто болеют. Я развивала эту тему, потом она сообщила, что серьезно болела в прошлом году, но после этого, слава Богу, ее даже головная боль не мучила. Она сказала, что после болезни стала делать холодные обливания и принимать витамины, и это сочетание на нее подействовало просто чудесно.

– А потом?

– Потом я вдруг испугалась, что вернется мистер Стонтон, и я не смогу избежать встречи с ним. Поэтому я постаралась уехать как можно быстрее. Я страшно опасалась, что жена расскажет ему о нашем разговоре, о вопросах, которые я задавала, и он постарается избавиться от рыбок или предпримет еще что-нибудь ужасное.

– Почему вы решили, что это рыбки Фолкнера?

– Я совершенно уверена в этом. Они были примерно такого же размера, полностью соответствовали описанию, к тому же страдали болезнью жабр, впрочем, сейчас они уже почти выздоровели. Рыбки этой разновидности, особенно телескопы, очень редко встречаются, и невозможно даже представить, что человек начинает собирать коллекцию именно с этих рыбок, к тому же больных. Мою уверенность подкрепила его ложь о болезни жены. Он готов был пойти на все, лишь бы мистер Роулинс не увидел рыбок.

– Вы рассказали об этом Тому?

– Нет, никому не рассказывала. Прямо от Стонтона я поехала к вам в контору и попыталась выяснить у ночного сторожа, как могу связаться с вами. Он ничего не сообщил мне – сказал, что не знает. К тому же и вид у меня, наверное, был безумный. Я вспомнила, что вашу секретаршу зовут Делла Стрит, но не смогла найти ее в телефонной книге. Потом я вспомнила, что вы говорили о мистере Дрейке как о главе «Детективного агентства Дрейка», и нашла в справочнике номер телефона его конторы. Я позвонила, и ночной дежурный сказал мне, что мистера Дрейка нет, но что он обычно заезжает в агентство по пути домой. Он предложил передать мистеру Дрейку номер моего телефона, если тот приедет в течение часа. Я продиктовала ему номер, но и сама продолжала звонить – боялась, что ему забудут сообщить о моем звонке.

– Вы никому ничего не рассказывали?

– Никому, даже мистеру Дрейку. Решила, что расскажу ему все только в том случае, если иначе не смогу с вами связаться.

– Тому Гридли вы ничего не рассказывали?

– Нет.

– Почему?

– Потому что Том очень расстроен. Каждый день у него поднималась температура. Как вы понимаете, мистер Фолкнер не терял времени даром.

– Он остановил платежи по чеку?

– Нет, он поступил по-другому. Сказал, что добьется моего ареста, как только я попытаюсь получить деньги по выписанному им чеку, обвинил меня в получении денег обманным путем. Он заявил, что Том изобрел препарат в рабочее время, и формула является частью дела, которое он приобрел.

– Он действительно выкупил дело?

– Да. Он заплатил Роулинсу две тысячи за зоомагазин, товарные запасы – в общем, за все, что там есть, и еще уговорил его остаться работать за маленькую зарплату. Роулинс ненавидит его. Я думаю, все его ненавидят, мистер Мейсон. В то же время сам Фолкнер уверен в своей правоте. Он считает, что бизнес бизнесом, а закон законом. Он, вероятно, полагает, что Том что-то утаивает от него, а я пыталась вытянуть с него деньги… Впрочем, именно это я и пыталась сделать.

– Он предложил как-нибудь договориться?

– О, да.

– Как?

– Том должен передать ему формулу, я – вернуть чек на пять тысяч долларов. Том должен согласиться работать в зоомагазине еще год и передавать Фолкнеру безвозмездно все препараты и другие изобретения, разработанные им за это время. Со своей стороны мистер Фолкнер обязуется выплатить Тому семьсот пятьдесят долларов и выплачивать в течение года его сегодняшнюю зарплату.

– Он так великодушен, не правда ли? Он не собирается предоставить Тому отпуск для лечения?

– Нет, и это особенно разозлило меня. Еще один год в этом зоомагазине, и Тому уже поздно будет лечиться.

– Фолкнер не принял эту проблему во внимание?