Персефона

– Вы сами утверждали, что хотите прославить имя вашей Персефоны, а в итоге всё интервью прошло о ваших жёнах. Ничего нового читатель не почерпнул.

– Но вы же сами просили… Понимаю, не успели, но всему своё время. Вы, как и ваши читатели, которые так считают, глупы и неразборчивы. Уходите.

– Навсегда? – возмутилась девушка.

– Нет. Как всегда на неделю. Просто сейчас вы мне надоели. Печатайте то, что я вам сегодня рассказал.

Дверь захлопнулась.

Глава 10

– С возвращением! – надменно воскликнул Филипп.

– Скучали?

– Мой ответ вам не понравится, – неприятно улыбнулся мужчина.

– Что сегодня будем обсуждать? Всех ваших питомцев? Дайте угадаю, они носили все кличку Эльжбета или Персефона? – язвительно выпрашивала журналист.

– Милочка, вы просто сквозите ядом, – одобрительно улыбнулся Филипп, почесывая свою щетину. – Вот сейчас я готов дать людям то, чего они хотят. Но повторяю – всё по порядку.

– Приступим тогда, – девушка пододвинула стул.

– Мне тогда было тридцать четыре. Прекрасен, талантлив, загадочен, свободен, но сердце…сердце вечно тосковало по прекрасной любимой из прошлого. И я прекрасно понимал, что знаменит не тем, что я настолько талантлив. Нет. Я зацепил людей историей. Людям нужна история, скандал, сплетня. Особенно такая, которая касалась смятых простыней. Загадка. Я был загадочен. Даже для самого себя. Я прекрасно понимал причину моей славы. Это меня даже забавило, но и расстраивало одновременно.

– Почему же расстраивало?

– Потому что Эльжбета была талантлива, но без загадки и интересной легенды за плечами, потому она не смогла стать знаменитой. А это обидно. Она ведь действительно заслуживала.

Все мои выставки были посвящены темноволосой незнакомке со стёртым лицом. Обыденно, но романтично. Потому я был так популярен.

Женщины так и пожирали меня глазами, мечтая завладеть моим сердцем. Признайтесь, вам же нравится, когда кто-то принадлежит всецело вам. Особенно когда это отбитая добыча. – Филипп прищурил глаза. – Сколько раз я встречал подобные хищные глаза. А моя тоска в глазах ещё больше растапливало сердца даже самых холодных дам. Будто герой из женских романов.

А моя тоска оправдывалось тем, что я понимал: время проходит, а я забываю лицо своей женщины. И я так и не успею восславить её.

Фильмы с её эпизодическими ролями были пересмотрены не один десяток раз, но это было не то. Я знал её реплики и жесты секунда в секунду наизусть. Мне нужно было большее.

Как – то раз я опаздывал на благотворительный бал. Оставалось только открыть дверь, зайти в здание, но что-то подсказало мне повернуть голову направо, и я увидел её.

Три девушки сидели за столиком на террасе. Две смеялись и громко разговаривали, а она…она грустно мешала ложкой кофе и молчала. Ни малейшей тени улыбки. Меня будто поразило молнией. Красноволосая, с пирсингом на носу и татуировкой в виде раскрытых лилий на всю грудь. Сразу всплыло воспоминание скелета с цветком в груди. Мысли роились в голове и будто издавали звук пчелиного роя.

Я так и стоял неподвижно с открытой дверью, как идиот, не давая никому пройти. Меня подтолкнули. Я будто очнулся и пропустил людей. Сам же я понял, что ни на какой вечер я сегодня не пойду.

Взгляд снова уставился на группу девушек, и что я видел. Красноволосая девушка встала, оттряхнула своё зелёное платье от невидимых крошек, взяла свой рюкзак и сказала, что у неё нет настроения, ей лучше стоит уйти. Девушки пожали плечами, посоветовали не расстраиваться, обнадёживая, что можно попытаться в следующем году, не всё так плохо. Она ничего им не ответила.

Я следил за ней и подошёл ближе, когда мы пропали из поля зрения тех девушек за столиком. Я легонько коснулся её плеча, а она вздрогнула и резко повернулась ко мне. Глаза были заплаканными. Точно. Это она. Если снять этот пирсинг, волосы перекрасить в чёрный. Да. Эльжбета.

Не знаю, что она обо мне подумала, ведь я стоял молча с открытым ртом, пока она не спросила, не обознался ли я. Я улыбнулся и сказал, что вроде нет. Она недовольно фыркнула и сказала, что у неё нет настроения знакомиться.

Я быстро начал оправдываться, что она не так поняла. Честно говоря, меня задело то, что она меня не знала. Я объяснил вкратце ситуацию, что угрозы для неё не представляю, и, если она не против, я мог бы ей предложить одно дело. Предложил прогуляться и обсудить причину её грусти. Она и рассказала, что не поступила на журналиста. Все планы рухнули. Возвращаться в свой город обратно смысла нет – там её ждёт мать-деспот, а здесь негде даже переночевать.

На вопрос, куда же она сейчас собиралась, она пожала плечами и сказала, что не знает, скорее всего так и поедет домой. Поступлением она надеялась не только осуществить свою мечту учиться на желанную профессию, но и сбежать от недовольной жизни матерью, которой вечно нужно доказывать, что девушка чего-то стоит. А тут, не оправдала ни своих, а уж тем более маминых надежд.