Перси Джексон и олимпийцы. Секретные материалы

– Умри, смертный! – услышал я, и, прежде чем успел поднять меч, кереса впилась когтями мне в плечо. Будь я в доспехах, ничего бы не почувствовал, но на мне была школьная форма, и кереса легко прорвала ткань и вонзилась мне в кожу. Всю левую половину тела пронизала острая боль.

Нико оттолкнул от меня кересу и воткнул в нее свой меч. А я упал на землю и свернулся калачиком, стараясь не кричать от невыносимой боли.

Звуки боя стихли. Талия и Нико кинулись ко мне.

– Держись, Перси, – сказала Талия. – Все будет хорошо.

Но по ее голосу было понятно, что рана серьезная. Нико коснулся моего плеча, и я взвыл от боли.

– Нектар, – сказал он. – Сейчас обработаю рану нектаром.

Он откупорил бутылку с божественным напитком и полил мне на плечо. Нектар – опасная штука. Полубоги не могут выпить больше одного глотка, если не хотят отправиться на тот свет. Но на рану нектар подействовал хорошо – боль подутихла. Так что пока Нико и Талия перебинтовывали мне плечо, я потерял сознание всего несколько раз.

Я не знал, сколько прошло времени, но когда снова очнулся, то понял, что сижу, привалившись к скале, плечо забинтовано, а Талия пытается накормить меня крошечными квадратиками амброзии с шоколадным вкусом.

– Где кересы? – пробормотал я.

– Улетели, – ответила Талия. – Ты заставил меня поволноваться, Перси. Но теперь все хорошо, ты поправишься.

Нико присел на корточки рядом с нами. В руке у него был горшок с гвоздикой, у которой осталось всего пять лепестков.

– Кересы еще вернутся, – предупредил он и с беспокойством поглядел на мое плечо. – А рана… дело в том, что кересы – духи не только насилия, но и болезней, эпидемий. Мы можем притормозить заражение, но рано или поздно тебе нужно будет нормальное лечение. Понадобится божественная сила, сила бога. Иначе…

Он не закончил.

– Все будет в порядке, – сказал я, попытался подняться и тут же почувствовал приступ тошноты.

– Не торопись, – посоветовала Талия. – Тебе надо отдохнуть.

– Времени нет отдыхать, – сказал я и покосился на цветок. – Одна из керес упомянула Иапета. Это же титан? Или я что-то путаю?

Талия помотала головой.

– Все верно. Брат Кроноса, отец Атласа, – обеспокоенно пояснила она. – Он считался титаном запада. Его имя означает «Пронзающий». Прозрачный намек на то, что он делает с врагами. Его заточили в Тартар вместе с братьями. Он и сейчас должен быть там.

– Но если меч Аида отмыкает смерть… – начал я.

– Тогда, вполне вероятно, он может вернуть про€клятых из Тартара, – закончил Нико. – Так что надо им помешать во что бы то ни стало.

– Только мы до сих пор не знаем, кому им, – заметила Талия.

– На Кроноса работает кто-то из полукровок, – сказал я. – Скорее всего, это Эфан Накамура. И он старается переманить на его сторону низших подданных Аида, таких как кересы. Деймоны думают, что, если Кронос выиграет, мир охватит хаос, а для них это одно удовольствие.

– Насчет хаоса они правы, – проговорил Нико. – Отец старается сохранять баланс, сдерживает слишком агрессивных духов. Но если Кронос сделает царем Подземного мира одного из своих братьев…

– Например, этого самого Иапета, – вставил я.

– Тогда страшно подумать, каким станет Подземный мир. И кересам это на руку. Так же как Мелиное.

– Ты мне так и не объяснил, кто она такая.

Нико закусил губу.

– Мелиноя подданная моего отца, богиня призраков. Она заботится о неупокоенных душах, которые бродят по земле. И каждую ночь она поднимается из мира мертвых, чтобы пугать живых.

– У нее отдельный выход в верхний мир?

Нико кивнул.

– Да, и скорее всего его не перекрыли. Никто не решается даже близко подойти к ее пещере. Но если наш вор все же рискнет с ней договориться…

– Он сможет выбраться наверх, – продолжила Талия, – и отнести меч Кроносу.

– Который воспользуется им, чтобы вернуть из Тартара своих братьев, – догадался я. – И тогда нас ждут большие неприятности.

Я поднялся на ноги. Снова прилила тошнота, я чуть не потерял сознание. Но Талия меня поддержала.

– Перси, – сказала она, – ты не сможешь идти…

– Придется, – ответил я, глядя, как еще один лепесток съеживается и опадает. Всего четыре лепестка теперь отделяли нас от конца света. – Дай мне мой цветок. И идемте уже к Мелиное.

По дороге я старался думать о чем-нибудь приятном: вспоминал своих любимых баскетболистов, мой последний разговор с Аннабет, представлял, что мама приготовит на Рождество – в общем, обо всем, что угодно, лишь бы забыть про боль. И все равно мне казалось, что в плечо вгрызается саблезубый тигр. В бою от меня теперь никакого толка. Я ругал себя за то, что потерял бдительность и позволил себя ранить. Нико и Талии придется возиться со мной до конца миссии.

Я так увлекся своими мыслями, что не обратил внимание на рев воды. И услышал его только тогда, когда Нико сказал:

– О-го-го, приехали.