Перси Джексон и последнее пророчество

— Ты, дочь моя, превзошла все ожидания. Для защиты этого города, нашего символа власти, ты использовала все свои возможности — смекалку, силу и мужество. Мы не обошли своим вниманием, что Олимп… мягко говоря, поврежден. Владыка титанов нанес городу немалый урон, который должен быть ликвидирован. Мы, конечно, могли бы перестроить его с помощью магии, сделать его таким, каким он был. Но боги полагают, что город может быть более совершенным. Мы можем воспользоваться этой возможностью. И ты, моя дочь, должна стать архитектором нового города.

Аннабет недоуменно смотрела на нее.

— Моя… моя госпожа?

Афина улыбнулась уголками губ.

— Ведь ты же архитектор, разве нет? Ты изучала методы самого Дедала. Я не знаю никого другого, кто мог бы перестроить Олимп на будущие времена.

— Ты хочешь сказать… что я могу делать то, что мне нравится?

— То, чего хочет твое сердце, — сказала богиня. — Создай нам город, который простоит века.

— Если только в нем будет достаточно моих статуй, — добавил Аполлон.

— И моих, — согласилась Афродита.

— Эй, и про меня не забудьте! — сказал Арес. — Большие статуи с громадными острыми мечами и…

— Хватит! — оборвала его Афина. — Она уже все поняла. Встань, дочь моя, официальный архитектор Олимпа.

Аннабет поднялась и в недоумении направилась назад, ко мне.

— Ну, будет тебе где размахнуться, — сказал я, ухмыляясь.

На сей раз она не нашлась, что ответить.

— Мне… мне придется сразу начать проектирование. Нужны будут ватман… карандаши…

— Перси Джексон! — выкрикнул Посейдон мое имя, и оно эхом разнеслось по тронному залу.

Все разговоры смолкли. В комнате воцарилась тишина — только потрескивали поленья в очаге. Все глаза уставились на меня — богов, полубогов, циклопов, духов. Я вышел на середину зала. Гестия одобрительно мне улыбнулась. Теперь она снова превратилась в девочку и, казалось, была счастлива и довольна снова сидеть у огня. Ее улыбка воодушевила меня.

Сначала я поклонился Зевсу. Потом я встал на колени у ног моего отца.

— Поднимись, сын мой, — велел Посейдон.

Я встал, чувствуя себя неловко.

— Великий герой должен быть вознагражден, — объявил Посейдон. — Здесь есть кто-нибудь, кто станет отрицать заслуги моего сына?

Я ждал, что сейчас кто-нибудь выступит против. Боги всегда с чем-нибудь не соглашаются, и многие из них, в общем-то, не любили меня, но я не услышал ни одного возражения.

— Совет не возражает, — сказал Зевс. — Перси Джексон, боги поднесут тебе любой дар, какой ты пожелаешь.

— Любой? — Я задумался.

Зевс мрачно кивнул.

— Я знаю, что ты попросишь. Самый большой из всех даров. Да, если ты захочешь, он будет твоим. Боги не осчастливливали этим даром ни одного смертного уже много веков, но если ты этого пожелаешь, Перси Джексон, то ты станешь богом. Бессмертным. Неумирающим. Ты будешь вечным полководцем своего отца.

Я уставился на него во все глаза.

— Я… богом?

Зевс возвел очи к небу.

— Ты явно будешь самым тупым богом. Но ответ — «да»! С согласия всего совета я могу сделать тебя бессмертным. И тогда мне придется вечно терпеть тебя.

— Гм, — промычал Арес, — это означает, что я сколько угодно смогу размазывать его по стенке, а он будет восстанавливаться, чтобы я снова и снова имел такую возможность? Мне нравится эта идея.

— Я ее тоже одобряю, — сказала Афина, хотя и смотрела при этом на Аннабет.

Я оглянулся. Аннабет глядела мимо меня. Лицо у нее побледнело. Память вернула меня на два года назад, когда я думал, что она попросит Артемиду принять ее в ряды охотниц. Я тогда был на грани паники, считал, что потеряю ее. Теперь, казалось, с ней происходит то же самое.

Я вспомнил о трех парках, о том, как вся моя жизнь в один миг пронеслась перед моими глазами. Я мог избежать всего этого. Ни тебе старения, ни смерти, ни тела в могиле. Я мог бы навечно остаться тинейджером, вечно на пике формы, мощным и бессмертным слугой моего отца. Я мог обрести силу и вечную жизнь.

Кто бы отказался от такого предложения?

Я снова посмотрел на Аннабет. Я подумал о моих друзьях из лагеря — Чарльзе Бекендорфе, Майкле Ю, Силене Боргард, о многих других, которые теперь уже были мертвы. Подумал я и об Эфане Накамуре и о Луке.

И я понял, что нужно делать!

— Нет, — сказал я.

Совет погрузился в молчание. Боги хмуро поглядывали друг на друга, словно ослышались.

— Нет? — переспросил Зевс. — Ты отвергаешь наш щедрый дар?

В его голосе слышалась опасная дрожь, словно в преддверии грома.

— Я благодарю вас за великую честь и все такое, — сказал я. — Поймите меня правильно. Просто… У меня впереди большая жизнь. Я бы не хотел пресекать ее в самом начале.

Боги грозно смотрели на меня, но Аннабет закрыла рот ладонями. Глаза ее сияли. И это взбодрило меня.

— Но я хочу получить от вас другой дар, — продолжил я. — Обещаете исполнить мое желание?

Зевс задумался.

— Если это в нашей власти.

— В вашей. И это даже не составит для вас труда. Но мне нужно, чтобы вы поклялись рекой Стикс.

— Что? — воскликнул Дионис. — Ты нам не доверяешь?

— Кто-то как-то раз сказал мне, — тут я взглянул на Аида, — что клятва всегда должна быть торжественной.

— Было дело, — Аид пожал плечами.