Перси Джексон и проклятие титана

– И к тому же закусочная закрыта! – выдавил Гроувер.

Арес снова щелкнул пальцами. Закусочная внезапно ожила: внутри вспыхнул свет. С заколоченной двери отлетели доски, и табличка «ЗАКРЫТО» развернулась другой стороной – теперь там было написано «ОТКРЫТО».

– Что скажешь, козлик?

– Идите, – сказал я друзьям. – Я и один управлюсь.

Я пытался говорить увереннее, чем сам себя чувствовал. Но не думаю, что мне удалось провести Ареса.

– Слышите, что говорит мальчик? – сказал Арес. – Он большой и сильный! Он контролирует ситуацию.

Мои друзья нехотя потащились в закусочную. Арес посмотрел на меня с отвращением, потом, как шофер, отворил дверь лимузина.

– Залезай, чмо, – сказал он. – И смотри, веди себя повежливей! Она хамства не прощает, не то что я.

Увидев ее, я разинул рот.

Я забыл, как меня зовут. Забыл, где я. Разучился говорить связными предложениями.

На ней было алое атласное платье, и волосы у нее ниспадали водопадом кудрей. Лицо у нее было самое красивое, какое я видел в своей жизни: идеальная косметика, ослепительные глаза, улыбка, способная озарить даже темную сторону луны.

Если так подумать – я не могу сказать, как она выглядела.

Я даже не помню, какого цвета у нее были глаза или волосы. Ну, представьте себе самую красивую актрису, какую вы знаете. Так вот, богиня была в десять раз красивее. Какой у вас любимый цвет глаз, волос и все такое? Вот богиня такой и была.

Когда она улыбнулась мне, то, всего на миг, сделалась похожа на Аннабет. Потом на телеведущую, на которую я западал в пятом классе. Потом… ну, вы поняли, да?

– Ах, Перси, вот и ты! – сказала богиня. – Я – Афродита.

Я уселся на сиденье напротив нее и сказал нечто вроде «а-а… ы-ы… э-э…».

Она улыбнулась:

– Как это мило! Подержи, пожалуйста.

Она протянула мне полированное зеркальце размером с суповую тарелку и показала, как его держать. Потом подалась вперед и принялась подводить губы, хотя, по-моему, с ними и так все было в порядке.

– Знаешь ли ты, зачем ты здесь? – спросила она.

Я очень хотел ответить. Почему же я не мог связать двух слов? Она ведь всего лишь женщина. Ну да, очень красивая женщина. С глазами, как озера родниковой воды… Эгей!

Я ущипнул себя за руку. Сильно. И сумел выдавить:

– Н-не знаю.

– Увы! – сказала Афродита. – Все еще отрицаешь очевидное?

Снаружи гоготнул Арес. У меня было такое ощущение, что он слышит каждое наше слово. Мысль о том, что он тут, рядом, разозлила меня, и это помогло прочистить мозги.

– Не понимаю, о чем вы, – сказал я.

– Ну хорошо, скажи, почему ты отправился в этот поход?

– Артемиду же похитили!

Афродита закатила глаза:

– Ах, Артемиду! Я тебя умоляю! Вот уж где безнадежный случай. Я хочу сказать, если уж похищать богиню, то такую, чтобы от ее красоты дух захватывало, верно? А тех бедняжек, что вынуждены держать в плену Артемиду, мне просто жалко. Ску-ко-та!

– Она же преследовала чудовище! – возразил я. – По-настоящему опасное чудовище. Нам нужно его найти!

Афродита заставила меня поднять зеркало чуть повыше. Похоже, она обнаружила в уголке глаза какой-то микроскопический изъян и поправила тушь.

– Чудовища, чудовища, все время какие-то чудовища! Но, милый Перси, это причина, по которой отправились в поход остальные. А меня больше интересуешь ты!

Сердце у меня колотилось. Я не хотел отвечать, но ее глаза вытянули из меня ответ.

– Аннабет в беде…

Афродита просияла:

– Именно!

– Мне надо ей помочь, – сказал я. – Я видел во сне…

– Ах, она тебе даже во сне снится! Как ми-и-ло!

– Да нет! Я имею в виду… я не это имел в виду.

Она укоризненно цокнула языком.

– Перси, я же на твоей стороне! В конце концов, ты ведь здесь благодаря мне!

Я уставился на нее:

– Чего?!

– Отравленная футболка, которую братья Стоулы подсунули Фебе, – сказала она. – Ты что, думал, это случайно вышло? А кто отправил Черныша, чтобы он тебя нашел? А кто тебе помог выбраться из лагеря?

– Это все вы?

– Ну конечно! Потому что эти Охотницы на самом деле такие скучные! Поход за каким-то чудовищем, тра-та-та. Спасение Артемиды. Да хоть бы она совсем пропала, честное слово! А вот поход ради настоящей любви…

– Секундочку, я же не говорил, что я…

– Ах, оставь! Тут и говорить ничего не надо. Ты же знаешь, что Аннабет едва не вступила в ряды Охотниц?

Я покраснел до ушей:

– Ну, я точно не знаю…

– Она была готова выбросить свою жизнь псу под хвост! Но ты, мой дорогой, ты способен ее спасти. Это так романтично!

– Э-э…

– Ах, да опусти ты это зеркало! – приказала Афродита. – Я выгляжу безупречно!

А я даже и не замечал, что до сих пор его держу. И только когда я выпустил зеркало, я обнаружил, как болят у меня руки.

– Слушай же, Перси! – сказала Афродита. – Охотницы – твои враги. Забудь про них, и про Афродиту, и про чудовище. Это все не имеет значения. Сосредоточься на одном: отыскать и спасти Аннабет!

– А вы знаете, где она?

Афродита раздраженно замахала рукой:

– Нет-нет! Все подробности я оставляю тебе. Я просто уже сто лет не видела хорошей, по-настоящему трагической любовной истории.

– Эй! Во-первых, я ни слова не говорил о любви. А во-вторых, что значит «трагической»?