Перси Джексон и проклятие титана

Уговаривать никого не пришлось. Мы соскользнули со спины вепря, пока он деловито уничтожал кактусы. И ушли прочь, настолько поспешно, насколько позволяли нам стертые зады.

Сжевав третий сагуаро и попив еще мутной водички, вепрь взвизгнул, рыгнул, потом развернулся и поскакал обратно на восток.

– В горах ему больше нравится, – предположил я.

– Я его понимаю, – сказала Талия. – Гляди!

Впереди было двухполосное шоссе, полузанесенное песком. По ту сторону шоссе виднелась кучка строений, слишком маленькая, чтобы сойти за поселок: заколоченный дом, мексиканская закусочная, которая выглядела так, словно не работала с рождения Зои Ночной Тени, и беленое здание почты с покосившейся вывеской «Хила-Кло, штат Аризона». А за ними виднелась гряда холмов… И тут я обнаружил, что это не обычные холмы. Местность слишком плоская, откуда тут холмам-то взяться? Холмы представляли собой огромные груды старых машин, приборов и прочего металлолома. Это была свалка, и свалке этой конца-краю не было.

– Ух ты! – сказал я.

– Что-то мне подсказывает, что прокат машин тут искать бесполезно, – заметила Талия. Она посмотрела на Гроувера: – Я так понимаю, другого дикого вепря у тебя в загашнике не найдется?

Гроувер беспокойно принюхивался. Он достал из кармана желуди и высыпал их на песок, а потом заиграл на свирели. Желуди сложились в узор, который для меня выглядел бессмысленным, но у Гроувера вид сделался озабоченный.

– Вот это мы, – сказал он. – Эти пять желудей.

– А который из них я? – спросил я.

– Вон тот, маленький и корявенький, – предположила Зоя.

– Иди на фиг!

– А вон та кучка, – сказал Гроувер, указывая налево, – сулит проблемы.

– Чудовище? – спросила Талия.

Гроувер замялся:

– Я ничего не чувствую. Это странно. Но желуди не лгут. Наш следующий противник…

Он указал в сторону свалки. Солнце почти зашло, и груды металла выглядели как инопланетный пейзаж.

Мы решили разбить лагерь на ночь, а на свалку отправиться утром. Рыться в мусоре впотьмах никому не хотелось.

Зоя с Бьянкой достали из рюкзаков пять спальных мешков и пенок. Не знаю, как они ухитрились их туда запихать: рюкзачки у них были крошечные. Наверное, заколдованные, чтобы побольше влезало. Я обратил внимание, что и луки с колчанами у них, наверно, тоже магические. На самом деле никогда об этом не задумывался, но луки и колчаны просто возникали у них за спиной, когда Охотницы в них нуждались. А когда нужда в них проходила, они исчезали.

К ночи стремительно похолодало, поэтому мы с Гроувером набрали гнилых досок в разрушенном доме, а Талия ударила по ним электрошоком, чтобы развести костер. Довольно скоро нам сделалось настолько уютно, насколько вообще может быть уютно в заброшенном городе-призраке в дикой глухомани.

– Глядите, звезды! – сказала Зоя.

Да, действительно, на небе высыпали мириады звезд – поблизости ведь не было ни единого крупного города, бросающего на небо оранжевый отсвет.

– Потрясающе! – сказала Бьянка. – Я еще никогда в жизни не видела вживую Млечного Пути.

– Это еще что! – сказала Зоя. – В старину звезд было куда больше. Целые созвездия исчезли из-за светового загрязнения, устроенного людьми.

– Ты так говоришь, будто ты сама не человек, – сказал я.

Зоя вскинула бровь:

– Я Охотница. Меня тревожит то, что происходит с глухими уголками Земли. Иль можешь ты сказать о себе то же самое?

– «Можешь ли», – поправила ее Талия.

– Какая разница?

– Большая, – сказала Талия. – В наше время так никто не говорит.

Зоя заломила руки:

– Терпеть не могу этого языка! Он то и дело меняется!

Гроувер вздохнул. Он по-прежнему смотрел на звезды, словно размышлял о проблеме светового загрязнения.

– Вот был бы с нами Пан, он бы сразу все исправил!

Зоя печально кивнула.

– А может, все дело в кофе, – сказал Гроувер. – Я выпил кофе, и налетел этот ветер. Может быть, если бы я выпил еще кофе…

Я был практически уверен, что кофе тут совершенно ни при чем, но у меня не хватило духу сказать об этом Гроуверу. Я вспомнил резиновую крысу и птичек, которые внезапно ожили, когда подул тот ветер.

– Гроувер, а ты всерьез думаешь, что это был Пан? Ну, то есть я знаю, что тебе этого хочется…

– Он послал нам помощь! – возразил Гроувер. – Не знаю, как и почему. Но я почувствовал его присутствие. Когда мы завершим поход, я вернусь в Нью-Мехико и выпью много-много кофе. Это самый свежий след, на который нам удалось напасть за две тысячи лет. Я был совсем рядом!

Я не ответил. Мне не хотелось лишать Гроувера надежды.

– А мне хотелось бы знать, – сказала Талия, глядя на Бьянку, – как тебе удалось уничтожить одного из зомби. Их же куда больше, и они по-прежнему где-то бродят. Надо выяснить, как с ними бороться.

Бьянка покачала головой:

– Не знаю. Я просто ударила его ножом, и он вспыхнул.

– Может, у тебя нож какой-то особенный, – сказал я.

– Точно такой же, как и мой, – сказала Зоя. – Он, конечно, из небесной бронзы. Но мой на этих воинов так не действует.

– А может, удар надо наносить в какое-то определенное место? – предположил я.

Бьянке, похоже, сделалось неуютно оттого, что все на нее смотрят.