Перси Джексон и проклятие титана

– А с родителями вы никогда не жили? Ну, в смысле, с вашим смертным папой или мамой?

– Нам говорили, что наши родители умерли. На наше имя был открыт банковский счет. Там, видимо, уйма денег. Время от времени приезжал адвокат, узнать, как у нас дела. А потом нам с Нико пришлось уйти из той школы.

– Почему?

Бьянка нахмурилась:

– Мы должны были куда-то поехать… Я помню, это было важно. Мы долго-долго путешествовали. Потом несколько недель прожили в том отеле. А потом… не знаю. Однажды пришел другой адвокат и увел нас оттуда. Он сказал, что нам пора ехать. И повез нас обратно на восток, в Вашингтон. Потом на север, в штат Мэн. И мы стали учиться в Вестовере.

Очень странная история. С другой стороны, они же полукровки. У нас всегда все шиворот-навыворот.

– То есть ты практически всю жизнь воспитывала Нико сама? – спросил я. – Вы всегда были вдвоем?

Она кивнула.

– Вот почему мне так хотелось сделаться Охотницей! Ну, в смысле, я понимаю, это эгоистично, но мне хотелось жить своей жизнью, иметь своих собственных друзей. Не пойми меня неправильно: я люблю Нико, но я просто хотела попробовать, каково это – не быть старшей сестрой двадцать четыре часа в сутки.

Я вспомнил прошлое лето и как я себя чувствовал, когда обнаружил, что у меня есть младший брат-циклоп. Я понимал, что имеет в виду Бьянка.

– Зоя, похоже, тебе доверяет, – сказал я. – Слушай, а о чем вы говорили тогда – про какую-то опасность, связанную с походом?

– Когда это?

– Ну, вчера утром, в павильоне, – сказал я прежде, чем спохватился. – Что-то насчет генерала…

Она помрачнела:

– Откуда ты… Ах да, шапка-невидимка! Ты подслушивал, да?

– Нет! Ну, то есть на самом деле нет. Я просто…

От необходимости объясняться меня спасло то, что подошли Зоя и Гроувер с напитками и выпечкой. Нам с Бьянкой принесли горячий шоколад. Себе они взяли кофе. Мне достался черничный кекс, и кекс был такой вкусный, что мне почти удавалось игнорировать гневный взгляд Бьянки.

– Надо использовать выслеживающее заклятие, – сказала Зоя. – Гроувер, у тебя желуди еще остались?

– М-м, – ответил Гроувер. Он жевал кекс с отрубями, прямо с оберткой. – Думаю, да. Мне надо только…

Он застыл.

Я собирался спросить, что случилось, как вдруг на нас повеяло теплом, будто весенний ветерок заблудился и залетел сюда, в зиму. Свежий ветерок с ароматом полевых цветов и солнца. И что-то еще – будто голос, который пытался что-то сказать. Предупредить о чем-то.

– Гроувер, твой стаканчик! – ахнула Зоя.

Гроувер выронил стаканчик, разрисованный птичками. И вдруг птички отделились от картона и разлетелись прочь: стайка крохотных голубков. Моя резиновая крыса пискнула. Она пробежала по перилам и шмыгнула в кусты: настоящая шерсть, настоящие усики…

Гроувер рухнул без сознания рядом со своим кофе, который дымился на снегу. Мы столпились вокруг, пытаясь привести его в чувство. Он застонал, веки у него затрепетали.

– Эй! – воскликнула Талия, прибежавшая с другого конца улицы. – Я просто… Что с Гроувером?

– Не знаю, – сказал я. – Он вырубился.

– Ы-ы-ы-ы! – застонал Гроувер.

– Ну, так поднимите его! – сказала Талия. В руке она держала копье и оглядывалась назад так, будто за нею гнались. – Надо убираться отсюда.

Мы успели дойти до окраины поселка, прежде чем появились первые двое воинов-скелетов. Они выступили из-за деревьев по обе стороны дороги. Вместо серого камуфляжа они теперь были одеты в синюю полицейскую форму штата Нью-Мехико, но полупрозрачная серая кожа и желтые глаза остались теми же самыми.

Они выхватили пистолеты. Честно говоря, когда-то мне хотелось выучиться стрелять из пистолета, но сейчас, когда воины-скелеты целились в меня из своих пушек, мне что-то расхотелось.

Талия стукнула себя по запястью. Эгида ожила и развернулась во всю ширину у нее на запястье, но воины даже не поморщились. Светящиеся желтые глаза были устремлены прямо на меня.

Я обнажил Стремнину, хотя и не думал, что от нее будет толк против пистолетов.

Зоя с Бьянкой натянули луки, но Бьянке приходилось нелегко, потому что Гроувер все время терял сознание и приваливался к ней.

– Отступаем! – сказала Талия.

Мы начали отступать – но тут послышался шелест веток. И на дороге позади нас появились еще два скелета. Мы были окружены.

Интересно, а куда делись остальные? В Смитсоновском музее я видел целую дюжину. Но тут один из воинов поднес ко рту мобильник и что-то сказал. Точнее, не сказал. Он издавал клацающие, щелкающие звуки, как будто точил кость мертвыми зубами. И вдруг я понял, что происходит: скелеты разделились, чтобы разыскать нас. И эти скелеты теперь вызывают своих собратьев. Скоро сюда явится вся компания!

– Уже близко… – простонал Гроувер.

– Да они уже здесь! – сказал я.

– Нет! – возразил он. – Дар! Дар дикой природы…

Я не знал, о чем он говорит, но его состояние меня тревожило. Он был не в той форме, чтобы бежать, а уж тем более драться.

– Придется сражаться один на один, – сказала Талия. – Их четверо. Нас четверо. Может, тогда на Гроувера не обратят внимания.

– Договорились, – сказала Зоя.

– Природа… – простонал Гроувер.