Перси Джексон и проклятие титана

Я старался не падать духом, думая о том, что нас ждет. Мне не хотелось вгонять Гроувера в панику, но я знал, что мы ограничены еще одним крайним сроком – не считая того, что нам надо вовремя освободить Артемиду, чтобы она успела на совет богов. Генерал ведь говорил, что Аннабет оставят в живых лишь до зимнего солнцестояния. А солнцестояние в пятницу, всего через четыре дня. И он еще что-то говорил насчет жертвоприношения. Мне совсем не понравилось, как это звучало.

Мы остановились в центре поселка. Отсюда он был виден практически весь: школа, кучка сувенирных магазинчиков и кафешек, несколько коттеджей для горнолыжников и продуктовый магазин.

– Круто, – сказала Талия, озираясь по сторонам. – Автостанции нет. Такси нет. Проката машин нет. Отсюда никак не выберешься.

– Зато кофейня есть! – сказал Гроувер.

– Да, – согласилась Зоя. – Кофе – это хорошо.

– И выпечка! – мечтательно сказал Гроувер. – И вощеная бумага…

Талия вздохнула:

– Ну ладно. Пожалуй, вы вдвоем сходите и купите нам поесть. А мы с Перси и Бьянкой зайдем в продуктовый. Может, там подскажут, что делать.

Мы договорились через пятнадцать минут встретиться у входа в продуктовый. Бьянке, похоже, не очень-то хотелось идти с нами, но она все же пошла.

В магазине мы узнали много важного о Клаудкрофте: снега мало, кататься нельзя, в магазине продаются резиновые крысы по доллару за штуку, а простого способа отсюда уехать нет, только на своей машине.

– Можете вызвать такси из Аламогордо, – неуверенно посоветовал продавец. – Это внизу, у подножия гор. Но оно будет сюда ехать не меньше часа. И стоить это будет несколько сотен долларов.

Продавец выглядел таким одиноким, что я купил у него резиновую крысу. Потом мы вышли на улицу и встали на крыльце.

– Замечательно! – буркнула Талия. – Пойду прогуляюсь по улице, вдруг в других магазинчиках что-нибудь посоветуют.

– Но продавец же сказал…

– Знаю, знаю, – ответила она. – Но я все равно проверю.

Я ее отпустил. По себе знаю, каково это, когда тебе не сидится на месте. У всех полукровок проблемы с дефицитом внимания, потому что мы все прирожденные бойцы. Мы не можем просто стоять и ждать. Кроме того, у меня было ощущение, что Талия до сих пор расстроена из-за нашего вчерашнего разговора про Луку.

Мы с Бьянкой остались вдвоем. Нам было неловко. Ну, то есть… мне и так-то всегда было не очень уютно разговаривать с девчонками один на один, а с Бьянкой я вообще никогда наедине не оставался. И я не знал, о чем с ней разговаривать, тем более теперь, когда она стала Охотницей и все такое.

– Славная крыска, – сказала она наконец.

Я посадил крысу на перила. Может, благодаря ей торговля пойдет лучше…

– Ну, это… и как тебе в Охотницах? – спросил я.

Она поджала губы:

– А ты все еще злишься, что я к ним присоединилась, да?

– Не-а. Главное, чтобы это… ну… чтоб тебе было хорошо.

– Я не уверена, что слово «хорошо» тут уместно теперь, когда владычица Артемида пропала. Но быть Охотницей действительно круто. Я сделалась как-то спокойнее. И все вокруг как будто замедлилось. Думаю, это бессмертие так действует.

Я уставился на Бьянку, пытаясь на глаз определить, что изменилось. Она действительно выглядела уверенней, чем раньше, более безмятежной. Она больше не прятала лицо под зеленой шапкой. Волосы у нее были зачесаны назад, и, разговаривая, она смотрела мне в глаза. Я внезапно содрогнулся, осознав, что и пятьсот, и тысячу лет спустя Бьянка ди Анджело останется точно такой же, как сегодня. Я уже давным-давно умру, а она, быть может, будет точно так же разговаривать с каким-нибудь другим полукровкой и по-прежнему будет выглядеть двенадцатилетней девочкой.

– Нико не понял моего решения, – пробормотала Бьянка. И посмотрела на меня, словно хотела, чтобы я ей сказал, что все в порядке.

– Да все с ним будет нормально, – заверил я. – В лагерь полукровок приходит много детей. Аннабет же нормально прижилась.

Бьянка кивнула:

– Надеюсь, мы ее найдем. Аннабет, в смысле. Ей повезло, что у нее есть такой друг, как ты.

– Ага, и много ей с того проку…

– Не вини себя, Перси. Ты рисковал жизнью, чтобы спасти нас с братом. В смысле, это был действительно отважный поступок. Если бы я не познакомилась с тобой, я бы, может, и не решилась оставить Нико в лагере. Я подумала: если там такие люди, как ты, значит, с Нико будет все нормально. Ты хороший парень.

Комплимент застал меня врасплох.

– Но я же сшиб тебя с ног тогда, при захвате флага!

Она расхохоталась:

– Ну ладно! Если не считать этого, то ты хороший.

В двухстах метрах от нас Гроувер с Зоей вышли из кофейни, нагруженные стаканчиками и пакетами с выпечкой. А мне почему-то пока не хотелось, чтобы они возвращались. Это звучит странно, но я осознал, что мне нравится разговаривать с Бьянкой. Она довольно приятная девочка. Во всяком случае, общаться с ней куда проще, чем с Зоей Ночной Тенью.

– А в чем там дело у вас с Нико? – спросил я у нее. – Где вы учились до Вестовера?

Она нахмурилась:

– По-моему, в каком-то пансионе в Вашингтоне… Но мне кажется, что это было давным-давно.