Перси Джексон и проклятие титана

Талос склонил голову набок, словно услышал какую-то новую, незнакомую музыку. И как-то странно задвигал руками и ногами, как будто пытался сплясать «Веселых утят». Потом стиснул кулак и ударил себя в лицо.

– Давай, Бьянка! – заорал я.

– Она что, внутри? – с ужасом спросила Зоя.

Чудовище шагнуло вперед, и я осознал, что опасность далеко еще не миновала. Мы с Талией подхватили Гроувера и вместе с ним побежали к шоссе. Зоя бежала впереди нас.

– А как же Бьянка выберется? – крикнула она.

Великан снова ударил себя по голове и выронил меч. По всему его телу прошла дрожь, и он зашагал к линии электропередачи.

– Осторожно! – завопил я, но было поздно.

Нога великана запуталась в проводах, и по его телу побежали голубые разряды. Я надеялся, что внутри он заизолирован. Я понятия не имел, что там сейчас творится. Великан отшатнулся назад, на свалку, и правая рука у него отвалилась, с жутким лязгом рухнув в груду лома.

Левая рука у него тоже отвалилась. Он разваливался на части по суставам!

Талос бросился бежать.

– Стой! – заорала Зоя. Мы бросились за ним, но где нам было его догнать! К тому же от робота отваливались все новые куски, преграждая нам путь.

Великан рушился, начиная с верха: сперва развалилась голова, потом торс, и, наконец, у него подломились ноги. Добежав до обломков, мы принялись лихорадочно шарить в них, выкрикивая имя Бьянки. Мы облазили огромные пустоты туловища, ног и головы. Мы искали до самого восхода, но так ничего и не нашли.

Зоя села и разрыдалась. Я был ошеломлен, увидев, как она плачет.

Талия яростно взревела и вонзила меч в разбитое лицо великана.

– Давайте искать дальше, – сказал я. – Уже светло. Мы ее найдем.

– Не найдем мы ее, – скорбно сказал Гроувер. – Все вышло так, как и было предрешено.

– О чем это ты? – осведомился я.

Он посмотрел на меня большими влажными глазами:

– Пророчество же. «Одного потеряют в краю без дождя».

Ну как же я сам не понял? И почему я позволил ей пойти вместо себя?

Мы были в пустыне. И потеряли Бьянку ди Анджело.

Глава 14 У меня неприятности на плотине

На краю свалки мы нашли эвакуатор, такой древний, что он, наверно, привез на свалку сам себя. Однако мотор завелся, бак был полный, и мы решили его позаимствовать.

За руль села Талия. Она, похоже, была потрясена не так сильно, как мы с Зоей и Гроувером.

– Нас по-прежнему преследуют скелеты, – напомнила она. – Надо двигаться!

Она везла нас через пустыню, под безоблачно-голубым небом, среди песков, таких ослепительных, что глазам было больно. Зоя села на переднее сиденье рядом с Талией. Мы с Гроувером устроились на дне кузова, прислонившись к лебедке. Воздух был прохладный и сухой, но хорошая погода казалась насмешкой после того, как мы лишились Бьянки.

Я стиснул в кулаке фигурку, стоившую ей жизни. Я даже не знал, какого бога она изображает. Нико, наверно, знает…

О боги, что же я скажу Нико?

Мне хотелось верить, что Бьянка все еще жива, просто потерялась. Но меня преследовало дурное чувство, что ее больше нет.

– На ее месте должен был быть я, – сказал я. – Это я должен был залезть в великана…

– Не говори так! – испугался Гроувер. – И без того все плохо. Аннабет пропала, теперь еще и Бьянка. Ты думаешь, я вынесу, если еще и… – Он шмыгнул носом. – Как ты думаешь, неужели кто-нибудь еще захочет быть моим лучшим другом?

– Эх, Гроувер…

Он промокнул глаза промасленной ветошкой, отчего у него на лице остались чумазые разводы, похожие на боевую раскраску.

– Я… со мной все в порядке.

Но это была неправда. Со времени того происшествия в Нью-Мехико – что бы там ни произошло, когда налетел этот дикий ветер, – Гроувер выглядел каким-то особенно хрупким, даже более чувствительным, чем обычно. Я боялся с ним об этом заговаривать, а то еще разревется…

По крайней мере, в том, чтобы иметь друга, который психует больше тебя, есть один положительный момент. Я обнаружил, что не могу предаваться унынию. Надо было отодвинуть в сторону мысли о Бьянке и помогать другим двигаться вперед, как делала это Талия. Интересно, о чем говорят они с Зоей там, в кабине?

Бензин у нас кончился на краю каньона, в котором текла река. Впрочем, оно и к лучшему: дорога все равно дальше никуда не вела.

Талия вылезла из кабины и захлопнула дверцу. Одно из колес тут же спустило.

– Круто! И что теперь?

Я окинул взглядом горизонт. Смотреть было особо не на что. Во все стороны – пустыня, пустыня, пустыня, там и сям торчат голые горы. Единственным интересным местом был каньон. Речка сама по себе была невелика: метров пятьдесят в ширину, зеленая вода с несколькими перекатами, – но она высекла огромный шрам посреди пустыни. Скалистые утесы уходили далеко вниз.

– А вон дорожка, – сказал Гроувер. – Можно спуститься к реке.

Я попытался разглядеть, о чем он говорит, и наконец увидел узенький уступчик, вьющийся по стене утеса.

– Да это же козья тропа! – сказал я.

– И что? – спросил Гроувер.

– Но мы-то не козлы! Ну, кроме тебя.

– Ничего, тут можно пройти, – сказал он. – Ну, я так думаю.