Перси Джексон и проклятие титана

– Но он же за мной следует, – сказал я. – Если меня там нет, откуда он узнает, куда ему отправляться?

– Му-у! – жалобно подтвердил Бесси.

– А я… я могу показать ему дорогу, – сказал Гроувер. – Я отправлюсь с ним.

Я уставился на него. Гроувер не то чтобы очень любил воду. Прошлым летом он чуть не утонул в море Чудовищ, и плавал он не очень хорошо, со своими козлиными копытцами.

– Я просто единственный, кто может с ним говорить, – сказал Гроувер. – Это логично.

Он наклонился и сказал что-то на ухо Бесси. Бесси вздрогнул и издал довольное мычание.

– Благословение дикой природы, – сказал Гроувер. – Это должно помочь благополучно достичь цели. Перси, помолись еще своему папе, ладно? Пусть он поможет нам благополучно миновать все моря.

Я не очень понимал, как они собираются плыть из Калифорнии к Лонг-Айленду. Это же всю Америку огибать придется. Но, с другой стороны, у чудовищ свои пути, не те, что у смертных. Я в этом не раз убеждался.

Я попытался сосредоточиться на волнах, на запахе моря, на звуках прибоя.

– Папа, – сказал я, – помоги нам! Пусть Офиотавр с Гроувером благополучно доберутся в лагерь. Защити и сохрани их в море.

– Такая молитва требует принести жертву, – заметила Талия. – Что-нибудь очень ценное.

Я секунду поразмыслил. И снял пальто.

– Перси, – сказал Гроувер, – ты уверен? Эта львиная шкура… она бы тебе еще очень и очень пригодилась! Ее же сам Геракл носил!

И как только он это сказал, я кое-что понял.

Я взглянул на Зою. Зоя опасливо следила за мной. Я понял, что знаю, кем был тот Зоин герой – тот, который сломал ей жизнь, из-за кого ее выгнали из семьи и кто даже не счел нужным упомянуть, как она ему помогла. Геракл, герой, которым я всю жизнь восхищался…

– Если я выживу, – сказал я, – то не потому, что у меня есть плащ из львиной шкуры. Я же не Геракл!

И бросил пальто в залив. Оно снова превратилось в золотую львиную шкуру и вспыхнуло на солнце. Шкура принялась тонуть и как будто растворилась в солнечных лучах, что играли на волнах.

Поднялся свежий ветер.

Гроувер глубоко вздохнул:

– Ну, не будем терять времени!

Он прыгнул в воду – и тут же пошел ко дну. Бесси подплыл к нему и дал Гроуверу ухватить себя за шею.

– Вы там осторожнее, – сказал я им.

– Ладно, – сказал Гроувер. – Так… Бесси! Нам надо на Лонг-Айленд. Это на восток. Вон туда!

– Му-у-у-у? – уточнил Бесси.

– Да, – ответил Гроувер. – На Лонг-Айленд. Это остров. И… и он длинный[7]. Поплыли, короче!

– Му-у-у!

Бесси рванулся вперед. Он приготовился нырнуть. Гроувер едва успел сказать:

– Ах да, я не могу дышать под водой! Совсем забыл тебе ска…

Бульк!

Оба скрылись под водой. Мне оставалось только надеяться, что покровительство моего отца распространяется на такие мелочи, как дыхание.

– Ну, одной проблемой меньше, – сказала Зоя. – Но как же нам попасть в сад моих сестер?

– Талия права, – сказал я. – Машина нужна. Но тут уж нам никто не поможет. Остается ее… э-э… позаимствовать.

Эта идея мне не нравилась. Ну, то есть понятно, что это вопрос жизни и смерти, но все равно воровство есть воровство, и к тому же тогда на нас наверняка обратят внимание.

– Постойте, – сказала Талия. И принялась рыться в своем рюкзаке. – В Сан-Франциско есть один человек, который может нам помочь. У меня тут где-то адрес записан.

– Кто это? – спросил я.

Талия достала смятый листок из блокнота и развернула его:

– Профессор Чейз. Папа Аннабет.

После всего, что Аннабет наговорила мне про своего папу за эти два года, я ожидал увидеть нечто клыкастое и рогатое. Я не думал, что на нем окажутся старомодный пилотский шлем и очки-консервы. Он выглядел так странно в этих очках, что мы все невольно отступили на шаг, стоя на парадном крыльце.

– Привет! – сказал он дружелюбным тоном. – Это что, доставка моих самолетов?

Мы с Зоей и Талией опасливо переглянулись.

– Э-э… нет, сэр! – сказал я.

– Вот зараза, – сказал он. – А мне нужно еще три истребителя Sopwith Camel.

– Ага, – сказал я, хотя понятия не имел, о чем это он. – Мы друзья Аннабет.

– Аннабет? – вытянулся во весь рост, как будто я шарахнул его током. – С ней все в порядке? Что-то случилось?

Никто не ответил, но, видимо, он по нашим лицам догадался, что случилось что-то очень нехорошее. Он стащил с себя шлем и очки. У него были такие же светлые волосы, как у Аннабет, и яркие карие глаза. Он, наверно, был довольно хорош собой для своих лет, но у него был такой вид, как будто он пару дней не брился, и рубашка у него была застегнута сикось-накось, так что один конец воротничка торчал выше другого.

– Заходите-ка в дом, – сказал он.

Даже и не скажешь, что в дом только что въехали. На лестнице были раскиданы роботы из «ЛЕГО», на диване в гостиной спали две кошки. Кофейный столик был завален журналами, на полу валялась детская зимняя курточка. Дом пропах свежеиспеченным печеньем с шоколадной крошкой. С кухни неслись звуки джаза. Короче, дом выглядел неряшливым и уютным, таким обжитым, словно они тут жили всегда.

– Папа! – завопил малыш. – Он моих роботов разбирает!

– Бобби, – рассеянно сказал доктор Чейз, – не трогай роботов брата!