Персидская гробница. Не трогай спящих

— О, да, — кивнула девушка. — удочерившая меня леди оказалась не слишком добра. Но город очень мил, и многие там ко мне по-дружески относились.

— Маларен, я хочу ещё кое-что спросить, — сказал Худ. Но помолчал, пока она не сказала:

— Пожалуйста, сэр, спрашивайте, что хотите.

— Вы обещали мне оставить это «сэр»..

— Так что вы хотите спросить?

— Не знаете, на страже у ворот всегда дежурят? Та пара сторожей никуда не отлучается?

— О, нет, они всегда там. Иногда там ещё дежурит и их сын. Они не оставляют ворота ни на минуту.

Он взглянул на нее. Складывалось впечатление, что она это проверяла.

— Очень хорошо. А есть ли какой-то способ попасть сюда со стороны гор?

Она покачала головой.

— Там отвесная скала — как они это называют — стена. Очень опасное место. Там никто не пройдет, даже скалолазы.

— Понимаю.

— Вы хотите попасть сюда так, чтобы вас не заметили? — тихо спросила она.

Он нетерпеливо хмыкнул.

— Давай, подумай, девочка. Как это сделать?

Она помолчала, потом сказала:

— В деревне был один мальчик. Очень симпатичный, а кроме того, хороший скалолаз. Однажды его поймали здесь, поймали и сказали, что он хотел что-то украсть, но я так не думаю. Он не вор. А кроме того, он не входил в дом, был только в саду. Но Балек поймал его убил. Сказали, что произошел несчастный случай, что он упал со скалы, когда пытался убежать. Лицо его было ужасно изуродовано, и в груди — дыра. Говорили, что всему виной скалы.

— И это сделал Балек?

Она кивнула.

— Но как он попал сюда, они так и не узнали.

— А ты знаешь?

Она снова кивнула.

— Нужно пройти по дороге за воротами до конца проволочной изгороди. Через верхнюю часть изгороди пропущен электрический ток, так что нельзя её касаться. Конец её прикреплен к скале, которая там нависает над дорогой, и если посмотреть поверх изгороди, можно увидеть железную скобу, торчащую в скале. Она была нужна для телефонной линии или электрического кабеля, как сказал мальчик; все это давным давно сняли, но старая скоба осталась. Если через неё пропустить веревку, можно взобраться наверх и перепрыгнуть через изгородь, но нужно быть и хорошим скалолазом. Однако мальчик не раз это проделывал…

Худ схватил её за руку.

— Маларен, ты заслуживаешь награды. Это именно то, что нужно! — Он встал, теперь прекрасно зная свои следующие шаги. Первая задача заключалась в том, чтобы проникнуть в поместье — этот визит был не больше, чем простой разведкой. Но теперь у него в руках был ключ, чтобы выбраться отсюда.

Он подошел к двери, запер её и начал раздеваться.

— А теперь, моя девочка, я собираюсь поспать. Через пару часов рассветет, и сейчас самое время забраться в постель и согреть друг друга. Иди сюда…

Он замер на миг перед ней обнаженный, потом наклонился вперед и ласково её поцеловал. Худ почувствовал, как она ответила, но мягко отстранил её, она сбросила кимоно и нырнула под простыню.

Следом туда забрался Худ. Она прижалась к нему, и он почувствовал, как её груди раскаленным железом жгут ему спину.

— Спокойной ночи, милая, — сказал Худ.

— Спокойной ночи, сэр.

Глава 6

Худа разбудило легкое прикосновение к его руке. Он открыл один глаз. Его бицепса касалась твердая грудь. Он дружески её погладил, Маларен улыбнулась.

— Тебе пора вставать. Я принесу завтрак.

На ней было обычное платье.

Он сел в постели.

— Маларен, ты просто сокровище.

Он явно проголодался. Маларен принесла поднос с двумя вареными яйцами, поджаренным хлебом и кофейником и поставила его на низкий столик. Обслуживание у гуру налажено было превосходно, и Худ понял, что для этого нужно иметь в поместье уйму прислуги. Он взглянул на часы: без двадцати восемь.

Маларен подошла к двери, выглянула и снова закрыла её. Потом подошла к постели, но не села.

— Я постараюсь что-нибудь узнать об англичанке.

— Есть какие-то идеи?

— Что ты имеешь в виду? — Она широко улыбнулась.

— Ты что-то знаешь?

— У тебя всегда такой вид, когда ты просыпаешься?

— О чем ты, мой котеночек?

— Твоя прическу… — она рассмеялась и взъерошила ему волосы. Грудь её соблазнительно качнулась. Худа это чрезвычайно соблазняло, но он старался подавить желание.

— Тебе удалось что-то узнать?

— Еще нет. Пей кофе, пока горячий.

Он очистил яйцо и налил кофе.

— А где Учитель?

— Он придается медитации, — она начала рассказывать о какой-то церемонии, к которой готовится Загора. В такое солнечное утро это звучало как-то нереально.

Маларен снова пошла к двери.

— Я должна тебя оставить.

Он поманил её.

— А как насчет моего пиджака и пистолета?

— Позже, — и она вышла.

Худ с удовольствием закончил завтрак. На сапфировом небе сияло солнце. Он подошел к окну, с удовольствием курил и любовался дальними горами, сейчас были окрашенными коричневым и серым. Воздух был таким прозрачным, что казалось, атмосфера вообще отсутствует. Здесь художник должен был столкнуться с той же проблемой, что и на Средиземном море. Постоянно чистое голубое небо в конце концов должно было надоесть, как безмятежная курортная жизнь. Но именно сейчас и то, и другое выглядело совсем неплохо.