Персидские юмористические и сатирические рассказы

Пальцы Лотфали-хана, взявшегося было за ручку дверцы, разжались.

— То есть с меня два тумана?

— Само собой.

— А откуда видно, что это «люкс»?

— Ты грамотный? Читай, что написано на стекле.

Препираться и выяснять, «люкс» или не «люкс», было некогда. «Черт с ним! Заплачу два тумана…» Лотфали-хан сел рядом с водителем, машина резко рванулась вперёд, но, едва проехав площадь, начала чихать и встала.

Лотфали-хан взглянул на часы — стрелки показывали десять минут девятого. Тоскливо заныло сердце. Водитель вышел из машины, поднял капот, покопался в моторе, взял из багажника гаечный ключ и отвёртку и снова нырнул под капот.

Лотфали-хан ёрзал на месте, нервно курил. Водитель вернулся… ушёл… Вернулся… ушёл… Наконец терпение у Лотфали-хана лопнуло.

— Ага, я возьму другое такси.

— Сейчас починю, уважаемый. Не волнуйся, ничего страшного. Трубку забило. Если тебе нетрудно, подтолкни сзади, и все будет в порядке.

Лотфали-хан вышел из машины и, собрав все силы, навалился на неё плечом. Водитель, сидя за рулём, подбадривал:

— Молодец, молодец, ещё немножко… Вот так… ещё немножко…

Лотфали-хан задыхался, обливаясь потом.

— Ещё немножко… ещё чуть-чуть… Так, так, ага. Машина завелась.

— Залезай, братец. Ну, что я тебе говорил? Подтолкнул немножко — и все в порядке. Так ты говоришь, Ираншахр?

— Да…

Проехали один квартал. впереди подняла руку какая-то дама. Шофёр притормозил.

— Вам куда?

— Поворот Шемран.

— Залезай.

У Лотфали-хана округлились глаза.

— Разве это не такси-«люкс»?

— Конечно, братец, на стекле написано. Но бывает, трубка засорится, винт ослабнет, мотор заглохнет — это уж не от нас зависит.

— Я не о том…— побагровел Лотфали-хан.

— А о чем же?

— Почему ты взял ещё пассажира?

— Взял — ну и что, разве небо обрушилось на землю? На ваших плечах она сидит? Ханум ведь тоже наша соотечественница. Тоже хочет успеть по своим делам… А мне лишние два тумана не помешают.

Пока Лотфали-хан искал ответа поязвительнее, в такси подсели ещё два пассажира. Такого Лотфали-хан уж никак не мог стерпеть.

— Я протестую! Если ты «люкс», то не должен подсаживать ко мне пассажиров, а если не «люкс», не требуй два тумана вместо одного.

— Не ори,— невозмутимо посоветовал водитель. — моё такси—«люкс». И хочешь не хочешь, ты мне выложишь эти два тумана.

— Поедем в автоинспекцию! Я подам жалобу на тебя.

— Пожалуйста… нашёл чем испугать!

Три новых пассажира уже доехали, куда им было нужно. Лотфали-хан остался вдвоём с водителем. Через несколько минут подкатили к учреждению, занимающемуся рассмотрением конфликтов между пассажирами и шофёрами такси.

— Ну иди, жалуйся…

Лотфали-хан увидел сотни три такси, выстроившихся перед зданием, и, забыв, что он поспорил с водителем, что собирается жаловаться на него, изумлённо спросил:

— Почему это здесь стоит столько машин?

— Ничего особенного… Люди тоже поругались, как мы с тобой.

— Значит, все собравшиеся здесь…

— Да, ага. Все собравшиеся здесь…— многозначительно улыбнулся водитель.

Лотфали-хан схватился за голову, потом, словно очнувшись, потёр лоб, вынул пачку сигарет и предложил водителю.

— Я не курю.

— Ну тогда…

— Что тогда?

— Ну это самое… вернёмся. Подбрось меня к улице Ираншахр.

— Учти, это уже будет стоить четыре тумана.

— Почему?

— Потому что «люкс»! В оба конца — четыре тумана. Мы ведь ещё должны доехать до прежнего места…

— Лотфали-хан взглянул на часы. Было пять минут десятого. Он откинулся на спинку сиденья, достал сигарету.

— Черт с тобой! Пусть будет «люкс»… Поедем. Ничего не поделаешь, придётся заплатить четыре тумана.

Бедняга главный редактор

Утром, по обыкновению, главный редактор газеты сел за стол, бегло просмотрел заголовки первой и последней полосы и сразу же обнаружил несколько опечаток, в корне меняющих смысл фразы: «…Вчера министр общественного озеленения не открыл парка Гутемберг!..»

Кровь ударила ему в голову: «Это ещё что такое!.. Бессмыслица какая-то… Ладно, не открыл, так не открыл. Читателям на это наплевать!» Взяв ручку, он стал писать: «Разъяснение. Во вчерашнем номере газеты в заметке об открытии парка Гутемберг вкралась досадная опечатка. Вместо слова „открыл” было напечатано „не открыл”. В связи с этим редакция приносит свои извинения».

— Ну-ка, парень, срочно передай это сообщение наборщику. Пусть наберёт петитом на последней полосе!

Не успел ещё посыльный выйти из комнаты, как раздался телефонный звонок:

— Господин главный редактор?

— Да, я вас слушаю!

— Сейчас с вами будет говорить господин министр.

— Як вашим услугам!

— Во вчерашней газете были допущены грубые искажения!

— Какие искажения?.. Вы имеете в виду насчёт открытия парка?

— Вот именно! Разве можно допускать такие ляпсусы…

— Извините, это была досадная опечатка. Только что мы отправили наборщику наши извинения.

— Господин главный редактор! Имейте в виду, что такого рода опечатки могут быть неверно истолкованы в министерстве, да и самим министром. Прошу вас, будьте более внимательны, чтобы в дальнейшем…

— Да, да… конечно. Извините, этого больше не повторится… В трубке слышатся частые прерывистые гудки.

*