Читаем Персидские юмористические и сатирические рассказы полностью

В страшном недоумении крестьяне повыходили из своих земляных лачуг. (Сам Аллах свидетель, что даже такое название слишком роскошно для шурабадских жилищ; было бы точнее назвать их просто дырами, норами или берлогами.) В величайшем страхе застыли они около чёрных от дыма и копоти отверстий, служащих им входом, и, словно ослеплённые яркими лучами солнца, таращили глаза на приезжих.

Жители деревни были так измождены и тощи, что казалось, под бровями у них зияют бездонные ямы. Женщины и дети, нечёсаные и патлатые, бледные, в полуобморочном от испуга состоянии, в одеяниях, рваных до такой степени, что непонятно было, каким чудом эти лохмотья ещё держатся на плечах, прятались за спины мужчин. Это было страшное и жалкое зрелище. Похожие скорее на мертвецов, чем на людей, эти человеческие подобия были цвета земли, и при одном взгляде на них невольно возникал вопрос, за что они так наказаны судьбой. Боязливым шёпотом крестьяне спрашивали друг у друга, что за пришельцы пожаловали к ним, откуда и зачем явились сюда. Однако, кроме страха и недоумения, они испытывали, по-видимому, ещё и естественное чувство любопытства, которое обычно испытывают в клетке звери при виде людей.

В тревожной тишине раздался голос Пурдженаба:

— Эй, староста! Кто тут староста?

Худой, подслеповатый, дряхлый старичок с седенькой бородкой шагнул вперёд и, кланяясь, хрипло поздоровался. В отличие от всех без исключения босых жителей деревни у старосты на ногах были гиве, но какие! Это были именно те самые страшные гиве, которые мы, иранцы, часто видим на ногах своих соотечественников. Казалось, сними с них грязь, глину, рваные, волочащиеся по земле шнурки,— и ничего от них не останется. Тем не менее именно эти гиве являлись признаком того, что их обладатель— староста.. Отвесив глубокий поклон, он шагнул из толпы и остановился.

— Что же ты не подойдёшь поближе? — ответив на его приветствие, спросил Пурдженаб.

Староста сделал ещё два шага.

— Подойди ещё ближе. Как тебя зовут?

— Ваш раб Абдолла.

— Скажи, пожалуйста, достопочтенный Абдолла, не Шурабад ли это?

— Ваша светлость, эта деревня как раз и есть Шурабад.

— Не может быть! Неужто это деревня? Поручи, пожалуйста, своим людям разгрузить этих мулов, пусть отведут их в конюшню и позаботятся о них.

— Ваша светлость, у нас нет конюшни.

— Где же вы тогда держите свой скот?

— А у нас нет скота.

— То есть как это нет?

— Так вот и нет. Откуда нам его взять?

— Странно! Ну, тогда распорядись, чтобы этих несчастных мулов отвели в какое-нибудь тенистое местечко, расстегнули им подпругу и подсыпали немного фуража. Не беспокойся, мы за все заплатим.

— Извините, ваша милость, не понял, что надо им подсыпать?

— Фуража…

— Не понимаю…

— Ну, немного сена, ячменя, люцерны.

— Ваша светлость, откуда у нас сено и ячмень?

— Я просто поражён! До сих пор я не слышал о деревнях, где не было бы сена и ячменя. Ты пойми, мулы голодны, хотят пить. Вот уже двое суток, как они толком ничего не ели. Что бы им ни дали, они все съедят.

— А у нас ничего нет. Я велю подсыпать им немного сухой травы.

— Хорошо. И ещё к тебе просьба, достопочтенный, позаботься, пожалуйста, и о том, чтобы для нас троих подыскали какое-нибудь жилье, а также местечко для Ядоллы-хана.

— А у нас жилья для вас подходящего тоже нет.

— Ну и влипли же мы в историю! Ну, ничего, сейчас жарко, так ты распорядись, чтобы прямо где-нибудь на улице очистили для нас место, постелили коврик и дали нам чаю. Заварка и сахар у нас есть. Ну-ка, пошевеливайся, а то мы умираем от усталости.

— У нас нет коврика, нет самовара, нет чашек и нет чайника.

— Так что же тогда у вас есть?

— Ваша светлость, все, что у нас есть,— перед вами. Больше у нас ничего нет.

— Что ж вы в таком случае едите?

— А что Аллах пошлёт!

— То есть как, что Аллах пошлёт?

— Да вот так! Если налетит саранча, мы её ловим, солим и закапываем, а потом постепенно достаём и едим.

— И это все?

— Если попадутся финиковые косточки, то растираем их вместе с семенами руты и тоже едим.

— Да разве это еда?

— Ну, зато в желудке не пусто.

— Как же вы тогда ещё живы?

— Да вот так! Другой раз среди камней находим съедобные травы. А иногда молодёжь из палок и травяных верёвок делает силки, и если повезёт и попадётся какая-нибудь дичь, то делим её между всеми и воздаём хвалу Аллаху.

— Так разве у вас нет ни овец, ни коров, ни домашней птицы?

— Откуда же им быть, когда кормить их нечем. Есть у нас две-три курицы, которые, как и мы, живут без корма. Пока они не околеют от голода или болезни, мы их не режем. В два-три года раз случается, что под Новый год, милостью Аллаха, имеем похлёбку из пажитника.

— Это что ещё за похлёбка? Первый раз слышу.

— Мы её готовим из муки и айрана[23], но больше всего в ней травы.

— Да благословит вас Аллах, это ведь тоже не еда!

— А что же делать? Человеческий желудок привыкает и к травам, и к кореньям, особенно если сварить их и посолить как следует. Дети иногда едят и полевых мышей, если те попадут в силки.

— Полевых мышей?! Каким же образом их можно есть?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Всё как есть
Всё как есть

Катя Артемьева — умница, красавица, хозяйка успешного бизнеса и ведущая популярной телепередачи. Посторонним кажется, что у нее вообще не может быть никаких проблем, но это не так: мама с неустроенной личной жизнью, поиски собственной любви, жгучая семейная тайна, подруги со своими бедами… Мало того: кто-то вдруг начинает охотиться за ее любимым талисманом — бабушкиной деревянной черепахой. Не связано ли это с таинственным исчезновением самой бабушки?Но тайны в конце концов оказываются раскрыты, а проблемы решены. В этом героине помогают экзотические диеты, на которые она подсаживается каждый месяц.Автор предупреждает, что не все рецепты стоит повторять в домашних условиях. Но, читая эту книгу, вы в любом случае похудеете — хотя бы от смеха.

Ирина Меркина

Любовные романы / Современные любовные романы / Юмор / Юмористическая проза / Романы