Персидские ночи

— Дворец падишаха, — выдохнула Надя.

— Н-да-а, — невесело протянула Женя. — А не погорячились ли мы с тобой?…

Дверцы распахнулись перед девушками: Хамат уже успел вылезти и теперь решил проявить галантность и потрясти гостей прекрасным воспитанием.

Надя выдавила улыбку и вышла из машины, следом вылезла Женя, с трудом проигнорировав протянутую ладонь парня: даже она привлекла внимание девушки, заставила замереть на пару секунд, чтоб еще раз полюбоваться красивыми пальцами, сильной кистью.

Чертов сириец! — разозлилась на него Женя, встала у машины, разглядывая шикарный особняк ме-елкого, примерно, как Онасисс, коммерсанта, если, конечно, у нее с глазами нормально и она видит то, что видит.

— Сусанна ничего не могла перепутать? — спросила у Нади. Та пожала плечами, пребывая в том же недоумении, смотрела начищенные ступени. К приехавшим по белоснежной мраморной лестнице спускался улыбчивый мужчина в белом костюме. Поклонился, приложив ладонь к груди, и махнул рукой, приглашая за собой.

Девушки бы с места не двинулись, но вроде менять что-то уже поздно было, и они пошли за мужчиной, слушая его витиеватые высказывания, из которых поняли не больше, чем мышь из съеденной книги.

— Его зовут Кенжап и он рад приветствовать вас во владениях своего господина, — вспомнил, наконец, о своих обязанностях парень, шагая рядом с Женей почти плечом к плечу. Его близость тревожила, и девушка обернулась, делая вид, что беспокоится за багаж. Замешкалась и поменялась местами с Надеждой, которая поняла, к чему такие маневры, мило улыбнулась Хамату, отвлекая его внимание:

— А где Сусанна?

Тот спросил у слуги и, недослушав ответ, перевел, стараясь поймать взгляд Жени:

— Госпожа и господин скоро будут, у них запланированы визиты. Кенжап покажет вам ваши покои, поможет разместиться. Если что-то нужно, то он всегда к вашим услугам… Как любой в этом доме.

— И много слуг в доме мелкого ресторанного магната? — не удержалась от колкости Евгения.

— Я не считал, — пожал плечами Хамат, пропуская девушек внутрь особняка в прохладу и в пышную, почти музейную обстановку особняка. Зеркальный паркет, мягкие уголки, обитые ярким шелком, картины, цветы, множество предметов искусства и даже опахало.

— Сусанна точно живет здесь? — заподозрила неладное Женя.

— Ваша подруга живет здесь, — заверил парень, ведя их по коридору за Кенжап, который распахивал двери. Наконец они попали в огромную комнату с видом на шикарный бассейн, прямо за стеклянной дверью.

— Это общая комната — ваша, слева спальня госпожи Надежды, справа — госпожи Евгении. Это — ванная комната, — указал на двери у выхода. — Ваши вещи сейчас доставят и разберут…

— Мы сами, — заявила Надежда, Женя закивала подтверждая.

— Хорошо, — опустил взгляд парень, понимая, что от него хотят как можно скорее избавиться. — Прохладительные напитки, шербет и фрукты вам принесут. Отдыхайте. Кенжап, — кивнул головой, приглашая мужчину на выход.

Когда двери закрылись, девушки прислонились спинами к ее поверхности и переглянулись:

— Ты что думаешь? — спросила Женя.

— То же, что и ты: Сусанка нам крупно наврала.

Евгения нахмурилась:

— Я думаю хуже.

Девушки прошли в комнату. Осторожно, боясь повредить вышитые на обивке дивана цветы, сели и задумались.

Надя Рыжова, Женя Борисова и Сусанна Заранян дружили со школьной поры. Вместе пережили начальные классы, пубертат, первую любовь, выпускные экзамены. А вот дальше каждый пошел своей дорогой, которая, впрочем, не помешала дружбе, а наоборот, еще больше укрепила их отношения. Сусанна занялась туристическим бизнесом, Евгения рванула в дебри журналистики, Надя увлеклась рекламным маркетингом. Со временем каждая заняла свою нишу на карьерной лестнице — небольшую, но уютную, и вполне довольствовалась достигнутым.

Личная жизнь девушек складывалась по-разному и все же удивительно одинаково — по одной схеме: встреча, расставание, сетования, встреча, расставание, депрессия. В итоге Надежда и Евгения махнули на перспективы в личной жизни рукой, а Сусанна еще рвалась к заоблачным высотам дикой страсти и вечной, негасимой любви в шекспировском стиле. Страсть и правда посетила ее.