Персидский мальчик

Я сразу понял, кто она. Увидел сходство в чертах лица; сын вождя был красивым юношей. Его сестре было около шестнадцати, в Согдиане это уже взрослая женщина. Чистейшая слоновая кость, слегка подцвеченная — и не руками человека; мягкие волосы, черные с синевой, мелкими прядями окружают ланиты; чистый лоб под золотыми подвесками; идеальные дуги бровей над большими сверкающими глазами. Она была красива той красотой, которая становится известна на многие лиги кругом, и не делала виду, будто не догадывается о ней. Единственным дефектом были чуть коротковатые пальцы со слишком острыми кончиками. Я привык уделять внимание подобным вещам в гареме Дария.

Александр не отрывал от нее глаз, ожидая, когда она вновь повернется к нему лицом. Она прошла рядышком со мною, сидевшим за столом в новом костюме, который так нравился царю, но Александр даже не заметил меня.

Согдианский юноша потянул меня за рукав и шепнул:

— Роксана.

Танцуя, женщины вернулись к столу почетных гостей и склонились в низком поклоне. Вновь толмач вышел из-за Александрова кресла. Когда танцовщицы уже повернулись, чтобы удалиться, Гистаний поманил сестру. Та подошла; поднявшись, Александр взял ее ладони в свои и заговорил о чем-то. Она ответила. Ее профиль, ясно различимый с моего места за столом, был вырезан без изъяна, и когда она повернулась, чтобы уйти, Александр не уселся, а продолжал стоять, пока она не скрылась из глаз.

Исмений сказал мне:

— Ну, сразу можно понять, что мы в Согдиане. Ни одна персиянка не стала бы говорить с незнакомцем на людях, так ведь?

— Не стала бы, — тихо отвечал я.

— Однако же Александр заметил ее. Почему-то я ждал этого, а ты разве нет?

— Да, я тоже ждал.

— К тому же он трезв, как судья. Видно, просто оказал честь нашему хозяину. А ведь девушка и вправду хороша! Конечно, ее кожа темнее, но все равно, ликом она походит и на тебя самого.

— Ты льстишь мне.

Исмений всегда был добр. Он сидел рядышком, и ясные синие глаза улыбались мне над чашей с вином, а соломенные волосы немного повлажнели от духоты. С улыбкой он поворачивал рукоять пронзившего мое сердце кинжала.

Во главе стола Гистаний обсуждал что-то с царем через посредство толмача; Александр едва притронулся к вину. В комнате становилось жарко, и я ослабил ворот одеяния, освободив несколько выложенных рубинами пуговиц. Рука, расстегивавшая их в последний раз, принадлежала Александру.

Я нашел его мальчиком Гефестиона, и со мною он пожелал стать мужчиной: этим своим свершением я могу гордиться. И вот теперь… Уступить женщине? Я сидел в духоте пылавших факелов, пробуя смерть на вкус и стараясь хранить учтивость перед окружавшими меня, как был обучен тому еще в возрасте двенадцати лет.

18

Возвращения Александра я ожидал в шатре, слушая меж тем терзавших меня демонов.

Я отвечал им: «Ну и что с того, он попросту взял наложницу. У Дария их было больше трех сотен. Какое мне дело до этого? Любой другой царь женился бы еще до встречи со мною; с самого начала мне пришлось бы делить его кто знает, со сколькими, терпеливо ожидая ночи, когда он отнесется ко мне с благосклонностью».

«О да, — отзывались демоны. — Но давным-давно минули дни, когда ты следовал желаниям своего хозяина. С тех пор у тебя был не господин, но возлюбленный. Приготовься, Багоас, ты еще даже не понимаешь всего. Подожди, пока он не явится в постель. Вообрази, что он приведет ее с собою».

«Пусть даже так, — возражал я демонам. — Но он господин мне, и служить ему я был рожден. Он никогда не отвергал любви, и я не возьму ее обратно, хоть она испепелит мою душу, подобно водам Реки Испытаний. Пусть все остается как есть. Ступайте, демоны, и смейтесь над кем-нибудь другим».

Пир продолжался необыкновенно долго. Неужели Александр до сих пор торгуется с ее родичами? Наконец я заслышал голос царя, но с ним шли полководцы, чего я ожидал менее всего. Как бы поздно ни было, все они вошли и тут же принялись спорить с Александром, оставаясь во внешнем покое. Хорошо хоть, я слышал их речи; у меня было время справиться с потрясением от того, что я услыхал. Поначалу я отказывался верить собственным ушам.

Наконец все удалились, и остался один лишь Гефе-стион. Они с Александром говорили слишком тихо, чтобы я мог слышать. Потом он также вышел, и Александр откинул занавес, скрывавший кровать и меня рядом с нею.

— Не стоило ждать. Надо было передать с кем-нибудь послание для тебя.

— Ничего страшного, — ответил я и добавил, что воду для ванны вот-вот принесут.

Александр расхаживал взад-вперед. Неудивительно. Я знал: он не станет носить в себе новость, попросту не сможет удержать ее.

— Багоас…

— Да, Александр.

— Ты видел дочь Оксиарта, Роксану? Ее представили сразу после танца.

— Да, Александр, и мы все говорили о ее красоте.

— Я должен жениться на ней.

Да, просто замечательно, что я был к этому готов! Царь просто не вынес бы очередного изумленного молчания, это стало бы слишком тяжким испытанием, по-моему.

— Будь же счастлив, господин мой. Воистину, она жемчужина дня.