Персия: эра войны и революции. 1900—1925

Среди многочисленных историй, рассказываемых о Ворошилове и связанных с Персией, первая относится к середине 1920-х годов.

Прочитав в газете об отравлении одного из лидеров оппозиции в Персии, Сталин заявил одному из своих ближайших сподвижников, наркому Ворошилову:

– Вот видишь, как они решают оппозиции…

Другая история, в которой упоминался Иран, произошла уже после смерти Сталина, в конце 1950-х годов. Ставший Маршалом Советского Союза Ворошилов занимал должность председателя Президиума Верховного Совета СССР и принимал верительные грамоты нового посла Ирана в СССР..

Затем в ходе дружеской беседы Ворошилов, в далеком прошлом – пастух, слесарь, революционер-подпольщик, видимо, вспомнив былое, заявил послу следующее:

– А что вы своего шаха не сбросите, как мы своего Николашку?

Посол, не вступая в дискуссию, вежливо откланялся и после возвращения в резиденцию распорядился отправить домой соответствующую шифровку о произошедшем. Ушедшая в Тегеран шифровка была перехвачена и расшифрована бдительными сотрудниками советских спецслужб.

О случившемся доложили на самый верх – руководителю страны Никите Сергеевичу Хрущеву. В ходе «беседы» Ворошилов не стал перед Хрущевым юлить, сказав в свое оправдание, что «черт попутал».

Как говорится в одном неформальном описании этой истории, пришедший в ярость темпераментный Хрущев заявил своему старому приятелю:

– Климентий, ты уже совсем… Ведь ты так можешь и войну объявить!

И за предложение сбросить в Тегеране шаха (ну, может быть, и за другое, по совокупности) Климент Ефремович Ворошилов был с должности председателя Президиума Верховного Совета СССР снят. Его преемником стал Леонид Ильич Брежнев, который позже отправился с государственным визитом в Иран. В СССР об этом визите был сделан документальный фильм, а в Иране – выпущена почтовая марка…

В 1920-х годах при встрече иностранных министров случались и казусы, особенно во время подготовки церемоний и визитов не в Москве, а в других городах и при одновременной подготовке двух визитов. Многие из них запечатлены в книге О.Ю. Захаровой «Как принимали в СССР высоких гостей». Так, в апреле 1932 года в СССР началась подготовка к планировавшемуся в конце апреля визиту премьер-министра Турции Исмет-паши. В то же самое время готовился визит в советскую столицу министра двора Персии Теймурташа. 11 февраля сотрудник (дипломатический агент) агентства НКИД в Баку И. Карташов, получивший от Протокольного отдела НКИД много зашифрованных инструкций, как готовиться к приезду персидского министра двора, ответил на них в Москву посланием, в котором были следующие проникновенные строки: «Простите великодушно <…>. Вы сделали их с большим избытком. Я здесь невероятно перегружен делом, не имею сейчас секретаря, расшифровываю сам и только по ночам, и Вы согласитесь со мной, что не спать по ночам для того, чтобы в который раз расшифровать, что надо обеспечить министра машиной, питанием, проверить вагон и сообщить в Москву о прибытии и т. д. немножко досадно!.. Пожалуйста, не обижайтесь за эти строки. Я чертовски утомлен, Вы не представляете, какая здесь куча дел. А насчет проездов знатных иностранцев не беспокойтесь, эта механика здесь уже усвоена с давних пор, предупреждайте только заблаговременно и сообщайте главное – за чей счет, а прочее уже разумеется».

Но и в самой Москве приезд персидского министра двора не прошел без казусов. 13 марта состоялся прием в персидском посольстве по случаю приезда в Москву министра двора Персии, приглашены были весь дипломатический корпус и высокопоставленные советские деятели.

Заведующий Протокольной частью НКИД (1922–1934 гг.) Дмитрий Тимофеевич Флоренский зафиксировал поведение нетрезвого представителя Реввоенсовета Иванова, который «вел себя безобразно. В частности, своими пьяными любезностями и фамильярностями он преследовал турецкого и афганского послов, которые всячески старались от него отделаться. <…> Во время разъезда гостей, когда я сидел с персидским послом, к нам подошел Иванов, еле стоявший на ногах, произнес бессвязное приветствие по адресу посла, выпил за его здоровье очередной бокал вина и ретировался <…>». По мнению Флоринского, генерал Иванов вел себя «безобразно», и он считает своим долгом довести сведения об этом случае до Отдела внешних сношений Реввоенсовета».

Отныне – Иран

22 марта 1935 года Персия стала официально называться Ираном. Принявший это решение Реза-шах обратился в Лигу Наций с просьбой отныне использовать в названии своей страны не «Персию», как раньше, а «Иран». Для иностранных представителей он обосновывал это переименование тем, что «персы являются лишь одной из нескольких индоиранских этнических групп в Иране».