Персия: эра войны и революции. 1900—1925

В том, что Ротштейна в итоге отозвали из Тегерана, Камо, судя по всему, сыграл не последнюю роль. Судя по донесению, составленному Камо после приезда из Персии (8 февраля 1922 года) для Орджоникидзе, он действительно занимался там не только «обследованием персидского рынка». По своей старой привычке Камо начал выявлять в Персии «врагов и предателей»… Ротштейна Камо обвинял в том, что тот «пригрел» и старых царских служащих, и «тайных агентов Англии», которым он платит хорошие зарплаты. Например, помощник военного атташе Свечников, по данным Камо, «состоя комендантом укрепленного района г. Курск, сдал таковой Деникину и… скрылся», а в Тегеране нашел новых друзей среди англичан, с которыми «усердно распивает виски». «Кого наша власть имеет в Тегеране заместителем военного атташе? Друга Советской власти или способного продать Советскую власть за 30 сребреников? Ответ представляю Вам. Я же, как солдат революции, обязан сказать: заместитель военного атташе в Тегеране гражданин Свечников уже раз предал Советскую власть», – писал Камо.

Его возмущение вызывали и другие факты. Например, то, что Ротштейн, как писал Камо, потратил на банкет по случаю годовщины революции 15 тысяч туманов, на которые в Персии можно было бы купить 30 тысяч пудов хлеба для голодающего Поволжья».

В своих воспоминаниях Ф. Ротштейн (Воспоминания Ф.А. Ротштейна в пересказе Михаила Муллера. Журнал Вестник Online, номер 22 (281) 23 октября 2001 г.) рассказывал, как ему предложили стать послом и как его встретили в российском посольстве в Тегеране. «Неожиданно в конце марта 1921 года мне позвонили из секретариата Ленина и передали, что В.И. хочет меня повидать и просит зайти. До этого я у него дважды бывал в его кремлевской квартире. Когда я явился в приемную председателя С.Н.К., меня попросили немного обождать. Вскоре вышел из кабинета Владимир Ильич, быстрыми шагами подошел ко мне, энергично пожал руку и, грассируя, произнес: “Здравствуйте, дорогой Федор Аронович, заходите”, – и пропустил меня впереди себя. Ильич был в хорошем настроении, пригласил сесть с ним на диван и, лукаво улыбнувшись, спросил: “Ф. А., а как вы посмотрите, если мы вас назначим полномочным представителем в Персии? Имейте в виду, сейчас это архиважный пост”. Такое назначение для меня было большой неожиданностью, я растерялся и не знал, что ответить. Не дождавшись ответа, Ленин продолжал: “Мы советовались и пришли к выводу, что вы наиболее подходящая кандидатура. Уверен, вы отлично справитесь, так что соглашайтесь”. И мне ничего не оставалось, как согласиться. Приготовления к отъезду были очень хлопотливыми и заняли немало времени. Прежде всего надо было решить, каким путем добираться до Тегерана. После долгих размышлений, решили ехать через Среднюю Азию. В то время нормальное железнодорожное сообщение, после Гражданской войны, еще только налаживалось. Нам выделили салон-вагон с поваром и двумя проводниками и платформу, на которую погрузили большой легковой автомобиль из гаража Троцкого. Предполагалось, что автомобиль понадобится, когда мы пересечем персидскую границу. Вагон и платформу прицепили к поезду Москва – Ташкент, и 3 мая мы отбыли с Казанского вокзала. Со мною ехало 5 человек нового полпредства, шофер и охрана. Дорога до Ташкента заняла 10 дней, что по тем временам было достаточно быстро…

По приезде в Ташкент выяснилось, что железная дорога до Самарканда ремонтируется и поезда на этом участке не ходят. Было решено продолжить путь на автомобиле в сопровождении вооруженного отряда чекистов под командой Петерса. В Самарканде нам выделили отдельный вагон 2-го класса, снова погрузили автомобиль, и мы отбыли поездом до Ашхабада. Медленно с частыми остановками мы продвигались по бескрайней пустыне и только на 5-е сутки измученные жарой добрались до Ашхабада. Немного передохнув, назавтра на автомобиле пересекли персидскую границу. Уведомленное о нашем приезде правительство шаха выслало нам навстречу почетный конный конвой, и в его сопровождении мы благополучно въехали в город Шахруд, а оттуда поездом прибыли 24-го мая в столицу Персии – Тегеран. Нас встретили шеф протокола персидского МИДа и небольшая группа служащих бывшего царского посольства во главе с 3-м секретарем Алексеевым.