Персик

– Давайте пить кофе на террасе. – Презрев свою палку с серебряным набалдашником, которая напоминала о старости, Леони медленно направилась в теплую ночь, высокая и прямая, как будто снова стала молоденькой девушкой. Вил побежал за ней, предлагая свою детскую руку и трость.

– Спасибо, Вил, – улыбнулась Леони, – не знаю, как бы я дошла без своего правнука.

– Может быть, у вас теперь появится еще правнучка, раз мама выходит замуж за Ноэля, – ответил Вил. – Я бы не возражал против брата или сестрички.

– Ты слышишь, Пич? – смеясь, позвала ее Лоис. – Твой сын рассчитывает получить братьев и сестер.

– А почему бы нет? – Взяв Ноэля под руку, Пич улыбнулась ему, но лицо Ноэля оставалось бесстрастным – к этому выражению его лица она начинала понемногу привыкать. Они прошли в конец террасы, чтобы взглянуть на мыс в белом сиянии полной луны.

– Тебе неприятны разговоры Вила о братьях и сестрах? Когда Ноэль взглянул на нее, Пич заметила скрытое выражение его глаз, за которым он прятал свои мысли, – к этому ей тоже предстояло привыкнуть.

– Наши дети не будут де Курмонами, ты знаешь это? Они не будут и Лаунсетонами. Они будут детьми Мэддокса – сыновьями человека, который даже не знает, кто его отец. Когда я вижу твою семью, ее традиции, общую сплоченность и взаимопомощь – все, что было у тебя в прошлом, я начинаю понимать, что мне нечего предложить тебе в этом смысле – ни тебе, ни нашему ребенку.

Посмотрев на бледное, смуглое лицо Ноэля, Пич была поражена, насколько глубока его рана.

– Неужели никто не сказал тебе, кто твои родители? – мягко спросила она.

– В Мэддоксе никогда не раскрывали сведений о воспитанниках. Для них я был еще одним подкидышем, которого нужно одевать в обноски, кормить, учить быть вежливым и аккуратным. Нас мыли и показывали губернатору или местному обществу, чтобы они воочию могли прочувствовать собственную доброту, раздавая нам подержанные вещи. Бросить монету в чашку нищего – легко, не так-то просто его полюбить.

– Все это давно прошло, Ноэль, – убежденно возразила Пич. – Достаточно посмотреть на тебя. Вспомни, сколького ты добился! Ты должен гордиться собой.

Ноэль устало ответил:

– Просто иногда я думаю, насколько проще была бы моя жизнь, если бы не приходилось бороться за каждый шаг в этом мире.

– Борьба закончена, – прошептала Пич, прислоняясь головой к его плечу, – и ты больше не одинок. Наши дети будут гордиться фамилией Мэддокс.

Ноэль сухо улыбнулся.

– Тогда я могу сказать одно, Пич, они будут первыми.

Несмотря на протесты Леони, говорившей, что еще рано, семья стала расходиться, желая ей Спокойной ночи и выражая надежду, что завтра будет прекрасный день для благословения жениха и невесты. Джим проводил их до отеля, а Пич, которая оставалась на вилле, пошла укладывать спать сына.

Ноэль стоял, облокотившись о перила, и смотрел на серебряную гладь Средиземного моря в лунном свете. Леони внимательно наблюдала за ним.

– Я никогда не устаю от этого пейзажа, – наконец проговорила она, – если учесть, что смотрю на него каждый день на протяжении более шестидесяти лет.

– Я могу понять почему, – ответил Ноэль. – В море есть что-то завораживающее. Наверное, оттого, что оно всегда разное, когда бы на него ни смотрел. Когда я был ребенком, единственными волнами, которые я видел, были волны пшеничных колосьев, раскачивающихся на ветру на полях Айовы. Вы могли пройти милю за милей и не увидеть ничего, кроме пшеницы, никогда не меняющейся и нескончаемой – бесконечной.

«Наконец-то, – подумала Леони, – он приоткрыл щелочку в своей броне».

– Это пугало меня, – продолжал Ноэль тихо. – Я начал думать, что за ней ничего не существует, и даже если я постараюсь убежать далеко-далеко, то увижу опять бесконечное пространство пшеничных полей.

– Вы не производите впечатление человека, который боится того, что у него впереди. Кроме того, мы ничего не можем изменить в нашем прошлом.

Леони поднялась на ноги, опершись на свою трость. Несмотря на свой возраст, она не сутулилась и была выше его. Она всегда предпочитала разговаривать с противником стоя.

– Ноэль, – начала она, – я была здесь в тот день, когда вы пришли, чтобы предложить Джиму сделку относительно компании де Курмонов, в тот самый день, когда Пич позвонила из Испании и сообщила, что попала в беду. Она рассказала, как вы нашли ее в Барселоне и помогли ей. Права ли я, считая, что это не было простым совпадением?

Ноэль облокотился на перила и сложил руки.

– Я поехал туда, чтобы разыскать ее. Помочь ей.

– Но почему, Ноэль? Почему вам вдруг захотелось помочь Пич? Если не для того, чтобы через нее получить контроль над компанией де Курмонов?

– Впервые я встретил Пич, когда мне было тринадцать лет. С тех пор несколько раз наши пути пересекались. Я знал ее, и мне захотелось ей помочь.

Леони вздохнула.

– Я хотела бы чувствовать уверенность, что вы женитесь на ней, потому что она Пич, а не потому, что она де Курмон, – сказала женщина резко.