Персональный ангел

– Он молодец! – восхищенно сказал Абдрашидзе. – Он молодец, он все здорово говорит. Человечно…

– А ваша жена работает? – спросила ведущая, у которой появился шанс спасти интервью.

– Вовсю, – заявил Тимофей в телевизоре. Катерина заерзала на стуле, и все присутствующие на нее посмотрели. – Она – мой политический консультант. Она контролирует время, которое я могу потратить на политику. Она не даст мне спуску, если я его растрачу бездарно. Кроме жены, у меня работает еще несколько тысяч человек, которым нужно платить зарплату, строить дома отдыха, и детские сады, и школы, и бани, и квартиры. Какая уж тут политика… Да мне это и не слишком интересно.

– Любуетесь? – спросил Тимофей от двери. Вся компания резко повернулась к нему.

Панин даже свалился со стула. Катерина вскочила.

– Ты откуда? – не веря глазам, спросила она. Он передразнил ее.

– Неужели вы в самом деле думаете, что это прямой эфир, господа журналисты и их сподвижники?

Миша Терентьев вдруг захохотал. Следом за ним неуверенно засмеялись остальные.

– Это орбита, – сказал Миша сквозь смех. – Прямой эфир вышел на Дальний Восток.

– Фабрика грез, – пробормотала Катерина. Она была страшно рада, что он приехал. Да еще раньше времени.

– Ну что? – спросил живой Тимофей, кивая на Тимофея в телевизоре. – Все указания я выполнил в точности?

– Даже лучше, чем в точности, – восхитился Абдрашидзе. – Вы выполнили их даже очень творчески.

– Я рад, что вам все понравилось. Я старался. Люблю, черт возьми, себя в искусстве.

Они трепались, как школьники. Впервые за много месяцев им было решительно нечего делать.

В феодальном замке, где они все сидели перед телевизором, затопили камины. Можно расслабиться и отдыхать. С тем чтобы завтра с утра начать нервничать в полную силу.

– Ну что? – спросил Кольцов и взял Катерину за руку. – Чем бы ни закончилась моя избирательная кампания, господа… – он сверху взглянул на Катерину и добавил: – …и дамы, я рад, что встретился с вами, что меня окружают такие неожиданно хорошие люди, что у меня, оказывается, есть команда.

Совершенно ошеломленные, все молчали, а Тимофей Кольцов продолжал говорить:

– Я счастлив, что у меня теперь… Катерина, – он сжал ее руку. – И что мне есть кому доверять. Вдруг я забуду сказать вам об этом завтра. Выборы, знаете, и все такое…

И тут у него в кармане зазвонил телефон. Извинившись, Тимофей вытащил трубку.

– Алло!

– Тимофей Ильич, мы нашли, – заявил Дудников ему прямо в ухо.

– Ну! – приказал Тимофей.

Катерина на него оглянулась. И застыла.

Приходченко посмотрел внимательно и дернул за руку Абдрашидзе. Слава Панин шагнул ближе, Миша Терентьев торопливо надел очки.

– Все сошлось, Тимофей Ильич. Всю историю затеял Вася Головин, сын нынешнего губернатора. Ему папашино смещение не светит. Ему надо папу у власти оставить. Покушение – тоже Васина идея.

– Пугали? – спросил Тимофей.

– А кто их знает. Похоже, решили, как повезет. Убьют – хорошо. Нет – так хоть испугают… Вася в области царь и бог. Ему менты никакие не страшны, даже если б искать стали… А “жучки”, информация – это…

– Кто?! – рявкнул Тимофей.

– Скворцов. Из “Юниона”. Его Вася давно знает. И платил хорошо.

– Ладно, все, – прервал Тимофей. – Не желаю слушать. Никаких репрессий. Пусть убирается к своему Васе.

Он выключил телефон, сел и потер лицо. К нему подошла Катерина.

В этот вечер они все напились.

* * *

Официальное сообщение.

“По уточненным данным, на выборах губернатора Калининградской области победил известный предприниматель Тимофей Кольцов. Отрыв от основного соперника, бывшего губернатора области Алексея Головина, составил двадцать три и семь десятых процента. Остальные кандидаты набрали в сумме чуть меньше восьми процентов голосов. Наблюдатели отмечают неожиданно высокую явку избирателей на участки. К двадцати часам вчерашнего дня проголосовало уже пятьдесят восемь процентов от общего числа избирателей. Наблюдательный совет не зафиксировал никаких нарушений…”

* * *

Под утро ему приснился кошмар. Как будто его переехал грузовик и продолжает кататься по нему взад-вперед.

Засмеявшись от счастья, Тимофей открыл глаза.

Странное дело, кошмар никуда не исчез.

Он сидел у Тимофея на животе и катал по его груди игрушечный грузовик. И рычал.

– Ты откуда взялся? – грозно спросил Тимофей у кошмара.

– Оттуда, – он махнул грузовиком в сторону приоткрытой двери в спальню. При этом он задел Тимофея по уху. Тот охнул и скосил глаза на Катерину. Она вроде спала. Они ее пока не разбудили.

– А Маша где? – шепотом спросил Тимофей, поймав в ладони маленькие босые ножки. – У тебя ноги ледяные!

– Маша там, – он снова махнул, но на этот раз Тимофей грузовик перехватил.

– Мишка, зачем ты вылез из кровати и шляешься по дому босиком? – не открывая глаз, спросила Катерина.

– Затем, что сегодня Новый год, мамочка, – сообщил Мишка и слез с Тимофея. – А мы с Машкой дверь к елке никак открыть не можем. Пап, открой, а? А то Машка там одна открывает…

– О боже, боже, – пробормотал Тимофей, откидывая одеяло. – Вы бы хоть оделись.

– Разве они могут одеться? – спросила Катерина. – Они дверь открывают.