– И ты считаешь, что за правду нужно платить такую цену? – приподняла брови Лиза. – Ты считаешь, что когда речь идет об отношениях между людьми, можно использовать любые способы, можно добиваться цели любым путем, даже если он ведет к чьей-то смерти? Как ты не понимаешь, мальчик, жизнь и смерть – это не то, чем мы можем управлять и манипулировать. Чем угодно, но только не этим!
– Я же не думал, что все так закончится, – вздохнул Никита.
– Думал, – покачала головой Лиза, – наверняка думал. Пойми, смерть одного человека не может стать основой для счастья другого.
Она снова замолчала.
– Я ведь сначала думала, что убить Вадима мог ты, – проговорила она, – и я очень боялась, что ты сделал это в порыве отчаяния, ревности… И ты знаешь, это еще как-то можно было бы понять. Хотя, когда я увидела Вадима там, в подъезде, я в ту же минуту поняла, что переступить через его смерть я не смогу.
– Ну конечно, ты же ни в чем не виновата, во всем виноват только я, – горько усмехнулся юноша.
– Нет, я очень виновата, – вставая со скамейки, сказала Лиза, – виновата так, что всю оставшуюся жизнь буду искупать свою вину. Но я буду нести этот груз в одиночестве. Без тебя.
Она еще секунд пять смотрела на лицо Никиты, которое всегда считала таким совершенным, потом грустно улыбнулась какой-то своей мысли и пошла прочь.
Ветер уже задул в полную силу, Никита смотрел, как шелковый подол Лизиной юбки треплют его все усиливающиеся порывы. Розы, оставленные ею на скамейке, сдуло. Вокруг букета закружила маленьким торнадо поднятая с асфальта пыль. Начиналась гроза, первая за это невероятно удушливое лето.