Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Все слова надо было произносить без запинки, четко. Они, по мнению рассказчиков, не просто слова, а слова-творцы. «Ну, раз Крещенскую бабу боялись, то надо было заговор (= слова о рождении (творении)) суметь прочитать. Если не смог, то Крещенская баба утаскивала»[108].

Есть сведения, что этот сакральный космологический текст наизусть должен был знать каждый человек, выходящий в Святки из дома, иначе его могли утащить в прорубь[109]. Ответы на загадки Крещенской бабы демонстрируют взаимообратную связь между человеком и космосом, их единство и взаимопроникновение.

Фольклорным текстом, наиболее тесно связанным со счетом, является детская считалка, один из самых древних жанров. Но неслучайно тексты карельских считалок практически непереводимы, они изобилуют искусственными, непонятными словами, не имеющими смысла и отсутствующими в лексике карельского языка. «Исследователи связывают их происхождение с условными тайными языками, с табу слов, запретом считать, называть предметы, вещи и явления своими именами и названиями»[110]. Многим народам известно, что у возвращающихся с охоты или с рыбной ловли запрещалось спрашивать о количестве пойманного, а им самим пересчитывать добычу. Из боязни сглаза и требования соблюдать тайну и развился запрет считать. Согласно народным верованиям, «желая кому-нибудь зла, пересчитывают его вещи в понедельник, громко, нараспев, указывая на каждую вещь пальцем»[111]. Но если в обыденных обстоятельствах счет был запрещен, в сакральные локально-темпоральные промежутки ему придавалось совершенно особое значение. И порой, что и демонстрирует нам ритуал общения человека с Крещенской бабой, счет был обязателен и даже выполнял функцию оберега.

В архаичных традициях числа и счет использовались в ситуациях, которым придавалось «космизирующее» значение. «Тем самым числа становились образом мира и отсюда – средством для его периодического восстановления в циклической схеме развития для преодоления деструктивных хаотических тенденции»[112]. К примеру, один – это «символ совершенной целостности», два – «основа бинарных противопоставлений, символ разделения и связи», три «квалифицируется как совершенное число… образ совершенства, превосходства… символ динамичной целостности», пять – эталон, код «описания наиболее важных характеристик микро- и макрокосма»[113]. В фольклоре счет влияет даже на бытие; существующим считается только то, что сосчитано[114]. Есть предание о «девяты люди», жителях д. Кузаранда, которые пересчитывают друг друга, но никак не могут досчитаться одного человека. Как и где погиб их товарищ, которого они никак не могут вспомнить? Им оказывается считающий, который не включает себя в число тех, кого он считает: а раз не сосчитан, то и не существует[115].

Вторым по распространенности местом, где можно общаться с Крещенской бабой, является перекресток трех дорог (14, 18, 23), место сакральное, в котором возможен контакт с духами, а порой, и проникновение в иные миры. На перекрестке слышны «топот лошадей на дорогах мира», скрип саней, звон колокольчиков, покрики кучера. Все перестает слышаться так же внезапно, как и начинается. Тем самым Vieriss"an akka как бы показывает свою всеохватность и во временном, и в локальном пространстве. На перекрестке тоже надо сидеть на коровьей шкуре, плотно укрывшись, внутри магического круга.

Можно было слушать под окном хлева или бани (18), на пороге амбара или риги (14, 19, 21), у калитки (351), на крыльце сарая, около рогов коровы (19), на задворках на только что подметенном и принесенном в переднике мусоре (21, 352). Мотив гадания на жениха на куче мусора характерен и для баллад и свадебных песен: «до восхода солнца девушка справляется со всеми домашними делами. Вынося мусор во двор, встает на мусорную кучу и слышит шум со стороны деревни, бряцанье сбруи»[116]. Иногда он встречается и в эпических песнях

Anni tytt"o, aino tytt"o
Nousi aioin huonteksella…
Pyhki pikku pirttisensa
UI’os uksen, ver"aj"an tookse
Seisattelih toppasille
Pakina kuului pajukoss
Hieno "a"ani heinikos
Kuului jyry Jyrkil"as
(Munan matske Mensoilas).

SKVR. II. 89.

Дева Анни, единственная дочь
Встала рано поутру…
Подмела маленькую комнатку
За дверь, за калитку.
Встала на мусор.
Разговор был слышен в ивняке,
Тонкий голос в траве.
Слышен был гром в Юргиле
(Занятия любовью в Менсойле).