Перспектива смерти

– Ну, вот и хорошо. Вот и ладненько, – Толстиков потер ладошками друг о друга.

– С чего начинать то? – спросил Виктор.

– Я думаю – надо начинать с родни Кубарова. Там, есть, скорее всего, люди, которые тоже причастны к его гибели. Я тут размышляла. Это наверняка. И тут масса тому подтверждений. И нам обязательно надо отработать связь Кубаровой и твоей невесты Ольги Сечиной. Обязательно. Мне тут тоже много неясно. Много, – деловито рассуждала Лесина.

Вера, говорила это так, как будто не было, это длинного и неприятного разговора. Поляков даже улыбнулся. Ему понравился ее напор.

Виктор встал из-за стола:

– Ну, что ж, я в принципе готов.

Толстиков тоже встал. Он похлопал Полякова по плечу и как-то, по-отечески сказал:

– Да. Витя, мы там после этого происшествия, ну после убийства Саблина твою машину там нашли. Ее мы, конечно, оттащили на стоянку нашу. Ну, там техники поработали, кое какие отпечатки сняли. В общем, она в целости и сохранности, и ты можешь ее забрать. Я дал команду, что бы ее пригнали сюда, к управлению. Так, что ты можешь забрать свою «Тойоту».

– Спасибо. А то я уж думал, придется ездить на автобусе на работу, – Виктор пожал руку полковнику и направился к двери.

Ему вслед как-то обиженно смотрела Лесина. Вера не проронила ни слова. Она ждала, что он, хотя бы повернется и кивнет ей на прощание. Но он так и не повернулся. Решительным движением открыл дверь и вышел.

Толстиков тяжело вздохнул. Он покосился на Веру и ласково сказал:

– Ну, ничего, ничего. Вера. Он отойдет. Отойдет. Ему время нужно.

– Я понимаю Петр Кузьмич. Понимаю. Но он очень обиделся на меня. Очень! И не знаю, простит теперь или нет.

– Ты, что уже, как я вижу, жалеешь, что согласилась с нами сотрудничать?

– Нет, не жалею. В этой жизни я точно знаю – чему быть, тому не миновать. Так, что пусть уж Бог решит, как все, должно закончиться.

– Ну, ну. У тебя слишком мрачные мысли Верочка. Слишком. Давай, езжай домой. Отдохни. И завтра – поверь и Виктор, будет другой. Будет. Начнете работу – а там помиритесь! – полковник погладил Веру по плечу.

Та грустно улыбнулась:

– Да, но я боюсь того момента – когда мы точно узнаем о судьбе Ольги Сечиной. Очень боюсь.

Виктор шел по коридорам управления, словно во сне. Все что случилось, за последние дни было похоже на тревожный и лихо, закрученный сюжет боевика. Такие сны Полякову не редко снились после опасных операций. Но он как-то быстро отходил от впечатлений. А тут было все иначе. Виктор словно был в забытье. Вот он идет по коридорам своего управления. Вот его коллеги здороваются. А он, почему-то, даже не отвечает кивком головы. Почему? Виктор поймал себя на мысли, что думает о себе в третьем лице. Бред! Это сумасшествие!

На стоянке он увидел свою «Тойоту» не сразу. За несколько дней, на ее крыше и капоте вырос настоящий сугроб. Виктор подошел и несколько минут рассматривал свою машину сиротливо – как ему показалось стоящую. Она была словно живая. Брошенная и озябшая ждала тепла и ласки. Поляков грустно улыбнулся. И рукой начал сгребать снег с крыши. Холод снежинок немного взбодрил его.

Скинув белое покрывало с капота, он открыл дверку и сел в салон. Поднес ко рту озябшие руки. Согрел их дыханием. Затем покопался в кармане пиджака и достал ключ.

– Странно. За все эти дни он не потерялся. Надо же, – буркнул сам себе Поляков.

Он медленно вставил ключ в замок зажигания. Аккумулятор был старенький и не факт, что после стольких дней простоя – машина заведется. Поляков этого боялся. Он не хотел этой суеты и возни. Он не хотел, куда-то идти и просить помощи – завести замерзший автомобиль. Он вообще не хотел никого видеть.

Подождав несколько секунд, Виктор выдохнул и повернул ключ. Слабое урчание и… двигатель легко завелся. Словно в сказке – с пол оборота, как говорят водители.

Виктор включил дворники. Обледеневшие – они скребли по лобовому стеклу. Этот писк немного рассмешил. Виктор улыбнулся.

Минут через десять, двигатель прогрелся и в салоне, стало тепло. Виктор успел выкурить за это время две сигареты подряд.

– Много курю. Это плохо. Сердце, нет – нет, да прихватит. Нет, надо бросать, – Виктор опять поймал себя на мысли что разговаривает с собой в слух.

Он дернул рычаг коробки передач и медленно выехал со стоянки.

Это было необычное чувство. После лишь трех дней отсутствия за рулем – он ощущал себя новичком – курсантом. Словно, вот-вот два дня назад, сдал на права. На каждом перекрестке он страховался и останавливался на моргающий зеленый. Раньше он проскакивал и на желтый.

Виктор, старался соблюдать дистанцию и не превышать скорость, то и дело, поглядывая, что бы стрелка спидометра лежала в районе деления шестьдесят.

На стоянку возле своего дома, он въехал совсем медленно. Дежурный в домике на входе ему приветливо махнул рукой. Виктор кивнул головой в ответ. Его место было свободно. За эти дни по снегу и отсутствию следов шин, было видно – на него никого не пускали парковаться.