Перспективы России

Действительно, ситуация кажется парадоксальной. Доходы в 2002-2005 гг. действительно росли достаточно быстро — это доказывается не только статистикой (любая статистика условна, когда речь идет об агрегатных стоимостных показателях), но и реальным ростом продаж практически на всех потребительских рынках. Общие условия жизни, во всяком случае, не ухудшились, да и социальное расслоение общества в эти годы существенным образом не увеличилось. И все-таки даже социологические опросы показывают, что ощущение того, что все идет как-то не так, чувство тревоги и неуверенности по большому счету усилилось. Частично, конечно, здесь присутствует эффект несбывшихся политических ожиданий. Но в основе, рискну утверждать, все-таки лежит другое, а именно: присущее большинству активных людей в стране, пусть часто и на интуитивном уровне, ощущение того, что в нынешнем виде и на нынешнем своем месте в мире российская экономика не способна обеспечить выживание страны в долгосрочной перспективе. При этом, употребляя выражение «в долгосрочной перспективе», я имею в виду не столетия, а гораздо более близкую перспективу, укладывающуюся в рамки жизненного горизонта трудоспособного человека и большинства экономических субъектов.

Этот тезис, в справедливости которого я убежден, конечно, нуждается в более подробном обосновании, и я постараюсь его здесь привести.

Когда говорят о том, что бедность — это не катастрофа; что нет ничего страшного в том, чтобы потратить несколько десятилетий на формирование условий для современного гражданского общества; что большинство стран — экономических лидеров современного мира в свое время переживали в своей истории сходные периоды, и это не помешало им в конце концов стать тем, чем они сегодня являются, есть немало оснований усомниться в применимости этих утверждений к нашему конкретному случаю.

Да, нынешняя ситуация в России с точки зрения социальноэкономических условий жизни, характера хозяйственной и политической системы и т.д., безусловно, не является уникальной. В истории США, Японии, других стран, которые у нас сегодня принято называть «цивилизованными», было немало примеров тех же пороков и изъянов, которые мешали их полноценному развитию, причем иногда даже в более явных и тяжелых формах, чем в нынешней России. Примеров тому — множество, они широко описаны в литературе.

Однако при этом нельзя забывать следующее. Во-первых, коррупция и отсутствие эффективной позитивной экономической политики в свое время не помешали экономическому и социальному прогрессу в США и Западной Европе только потому, что они объективно были наиболее развитой в экономическом отношении частью мира. Именно поэтому, несмотря на огромные потери в эффективности, связанные с этими пороками и дефектами, имевшиеся ресурсы продолжали использоваться и работать на развитие именно этих, а не других стран и территорий. Да, их ресурсы недоиспользовались, использовались неэффективным образом, ставились на службу неправедным целям, но не вывозились из этих стран в неизвестном направлении, а доходы, возникавшие в результате их пусть не самого лучшего применения, все равно служили воспроизводству и развитию национального предпринимательского класса, причем в условиях никогда не исчезавшей интенсивной внутренней конкуренции, которая не могла сохранять в течение длительного времени застойной тупиковой ситуации.

Мы же сегодня находимся в принципиально ином положении: мы являемся частью глобальной экономической системы, в которой и сами экономические ресурсы, и доходы от их использования сравнительно легко перемещаются и используются с максимальной пользой для тех, кто располагает наибольшими экономическими и политическими возможностями. Капитал и интеллект превращаются в чрезвычайно мобильную силу, которая в подавляющей своей части применяется там, где для этого существуют наилучшие условия. Глобализация — давно уже не миф и не художественное преувеличение: возможности трансграничной миграции факторов производства возросли настолько, что сдерживание ее административными методами (запреты на вывоз капитала и т.п.) превратилось в чрезвычайно малопродуктивное занятие. Если степень комфортности условий, в которых эти факторы возникают, созревают и функционируют, существенно разная, они легко и неудержимо перетекают с территорий с неблагоприятными условиями в те страны и регионы, где они способны быть применены с наибольшей эффективностью. В такой ситуации глубокие, системные дефекты в механизмах общественного управления и самоуправления фактически блокируют возможность сколько-нибудь устойчивого быстрого экономического роста, автоматически провоцируя дефицит жизненно необходимых для такого роста ресурсов.