Перст судьбы. Эсмиль

– Где ты могла его видеть? – Лериссе казалось, будто эта женщина нарочно пришла, чтобы разбередить старые раны.

– В Эонаре! Он прибыл с отрядом данганаров и квинной из Ангрейда, которую все считают его невестой.

– Он прибыл с невестой?

Лерисса приподнялась, пытаясь осмыслить услышанное. Очень медленно слова эонарки проникали в ее сознание, словно какая-то плотная пелена не давала им это сделать.

Ее сын жив? Дарвейн жив? Он вернулся?

– Где он? – дрожащим голосом выдохнула она и до боли стиснула руки Ильзы. – Отвечай! Где мой сын?!

– Я… – эонарка судорожно сглотнула, – не знаю…

– Как не знаешь? – Лерисса с силой оттолкнул ее и поднялась во весь рост. – Ты же сказала, что видела его вчера в Эонаре. Он там? Если это правда, почему он не едет сюда? Почему не послал гонца предупредить о своем возвращении? Я сейчас же должна найти Родрика и все ему рассказать. Лэр вернулся! Все должны знать об этом!

– Квинна, нет! Пожалуйста! – Ильза ухватила ее за подол. – Выслушайте до конца, а потом решайте, кому и что говорить… И надо ли говорить…

Последние слова она произнесла почти шепотом, и Лерисса, проигнорировавшая ее вскрик, невольно остановилась.

– В чем дело? – квинна Баллорд взглянула на эонарку, которая все еще продолжала стоять на коленях. – Ты что-то скрываешь?

– Квинна… лэр Дарвейн не в Эонаре… Он выехал вчера днем.

– Вчера днем? – Лерисса нахмурилась. – Тогда он давно уже должен быть здесь! Наверное, с ним что-то случилось. Тогда тем более я должна сообщить мужу…

– Нет! – Ильза вскочила на ноги, останавливая бывшую льеру. – Вы не должны ничего говорить коменданту!

– Да что с тобой? – Лерисса раздраженно дернула подол, за который ее в смятении схватила эонарка.

– Это квинн Баллорд, – ненья судорожно сжала руки, – это он…

– Что – он?

– Я ехала с невестой лэра, квинн Абель мне разрешил остаться с ней… В ущелье на нас напали. Кого-то из данганаров убили. Я не видела нападавших. Меня ударили по голове, а когда я очнулась, то была уже здесь, в Эрг-Нерай. И это ваш муж привел меня сюда и приказал присмотреть за Мариосом. Он сказал… сказал, чтобы я не смела вам ничего говорить… И запер меня здесь на ключ, пока не приедет квинн Абель…

– Ты бредишь.

Лерисса не могла понять, зачем эта женщина так бессовестно лжет. Сначала говорит, что ее сын, погибший два года назад, жив и вернулся в родные земли, а потом заявляет, что на его отряд напали, и к этому нападению причастен Родрик? Нет, этого просто не может быть! Пусть у Родрика есть недостатки, да и кто без греха, но утверждать, что он способен на подлость!.. Лерисса не могла позволить какой-то ненье говорить так о человеке, который был отцом ее будущего ребенка.

– Нет, моя квинна, это чистая правда, – Ильза почти прошептала эти слова. – Боюсь, квинн Баллорд причастен к тому, что случилось.

– Тогда тем более я должна с ним сейчас же поговорить! – процедила Лерисса и, вырвав свой подол из рук Ильзы, решительно шагнула к дверям.

Те и в самом деле оказались запертыми на ключ. Нахмурившись, молодая женщина вернулась к тайному ходу и открыла его. Немного поколебавшись, она оглянулась. Эонарка продолжала стоять на коленях, опустив голову, и лишь слегка подрагивавший эннен говорил о тревоге, которую та не могла обуздать.

– Вставай, – прикрикнула на нее Лерисса. – Пойдешь со мной. И если ты посмела оболгать моего мужа, тебе придется за это ответить!

***

Бран считал себя опытным бойцом, немало повидавшим на своем веку. Несколько лет обучения в застенках тайной академии убийц научили его не бояться ни мук телесных, ни мук душевных. Для наемного убийцы, привыкшего бить в спину, муки совести были такой же редкостью, как кусок телятины для нищего, промышляющего подаянием. Он не испытывал ни малейших сомнений, убивая детей и насилуя женщин, если это оплачивалось из тугих кошельков нанимателей.

Вот и в этот раз ему было абсолютно все равно, кто стал жертвой нападения его банды. Хватит того, что Родрик Баллорд заплатил за это пять тысяч золотых кертингов – сумму вполне достаточную, чтобы осесть где-нибудь на юге Ангрейда и завести себе пару рабынь. Сейчас эти деньги лежали в надежном месте, но Бран с тоской думал о том, что вряд ли успеет воспользоваться ими.

Данганары не церемонились. Они методично нарезали его на ремни, и Бран, измученный пытками, не видел смысла молчать. Какой толк покрывать нанимателя ценою собственной жизни? И Бран решился на сделку с совестью. Тем более, ему было не привыкать.

– Будешь молчать? – услышал он спокойный и даже отстраненный голос Дарвейна. – Что ж, твое право. Сначала я выжгу твой единственный глаз, потом отрежу уши и вырву ноздри, – лэр не пугал, он просто констатировал факты. Данганары особо не исхитрялись, пытая пленников, но знали, как сделать больно. Грубо и действенно.

– Я все расскажу, – взвыл Бран, когда один из данганаров поднес к его лицу железные щипцы с раскаленным углем.

Остаться слепым Брану совсем не хотелось. Но прежде чем начать говорить, он хотел получить гарантии.