Перст указующий (Перст указующий - 4)

Потому что сэр Джеймс Престкотт был католик и участник заговора папистов, имевшего целью вернуть Англию под ярмо Рима. Разумеется, он был католиком, почему еще его сын смог получить поддержку паписта, графа Бристольского? Чем еще объяснить испуганное молчание его семьи, отказ говорить о неких оскорблениях, какие нанес им сэр Джеймс? Джек Престкотт приводит это как пример бессердечия своих родственников. Семья жены Престкотта была из самых ревностных протестантов, и переход в католичество сэра Джеймса был в их глазах непростительным преступлением. Почему еще они отказались помогать сэру Джеймсу в пору его бедствий и вопреки родственным чувствам и долгу? Почему еще отправили юного Джека в семейство Комптонов, где его можно было передать на попечение в учение стойкому в англиканской вере Роберту Грову? В натуре папистов - заманивать в силки римской веры свои семьи, прельщать и совращать их умы. Можно ли было надеяться, что доверчивый юноша, каким был Джек Престкотт, устоит против вкрадчивых речей обожаемого отца? Нет, что бы еще там ни случилось, непременно необходимо было - ради его собственной безопасности и ради сохранения положения семьи - держать его подальше. И, отказавшись от своих имений, сэр Джеймс Престкотт не должен был вернуть их себе снова. В моих глазах это снимает с семьи обвинения в алчности и лживости, хотя другие вольны не согласиться с моим вердиктом.

Полагаю, сэр Джеймс обратился в католичество во время своего первого изгнания, в те годы, когда многие роялисты, ослабев от злоключений и напастей, поддались папизму, истерзанные безнадежностью. Сэр Джеймс поступил на службу к венецианцам при осаде турками Кандии и во время своего пребывания в чужих землях повстречал многих особ, облеченных влиянием в Римской Церкви и жаждущих извлечь выгоду из несчастий Англии. Одно из таких особ был священник, с которым он позднее завязал переписку.

Это я разъясню позднее; пока скажу лишь: неудивительно, что католик, более двадцати лет своей жизни отдавший на борьбу за трон, был потрясен, узнав, что король готов согласиться на самые свирепые гонения против него и его единоверцев. Известие о том, что король готовится заключить соглашение с Ричардом Кромвелем и Турлоу, вынудило сэра Джеймса действовать, а потом подтолкнуло на государственную измену.

Ибо Престкотт знал, что в то же самое время Карл, самый двуличный из людей, вел переговоры с французами, испанцами и самим папой, выпрашивая у них поддержку и деньги в обмен на обещание обеспечить полную свободу вероисповедания католикам, как только вернет себе королевство. Он обещал все и всем, а когда взошел наконец на престол, изменил всем подписанным и неподписанным соглашениям. Думается, даже советники не ведали всей меры его двуличия: Кларендон не знал ничего о переговорах с испанцами, а мистера Беннета держали в неведении о сношениях с Турлоу.

Одному только сэру Джеймсу Престкотту было известно все, потому что Нед Бланди рассказал ему одну часть истории, а его корреспондент, священник, сам принимавший непосредственное участие в переговорах, поведал другую. Этого священника звали Андреа да Кола, и сэр Джеймс, по-видимому, познакомился с ним, когда состоял на службе Венеции.

Глава десятая

И по сей день мне горько, что я не разгадал всего раньше, но и сейчас я сомневаюсь, что мог понять все настолько ясно, чтобы предотвратить смерть Сары. Знай я, что Уоллис и Турлоу ищут эти документы и отдали бы мне за них все, чего бы я ни попросил. Догадайся я, что именно они стояли за всеми кознями, какие довели Сару до суда, понимай я в полной мере смысл пребывания Кола в этой стране, я мог бы пойти и сказать: "Остановите этот суд немедля, освободите девушку". Думаю, они бы подчинились и исполнили бы любое мое желание.