Перстень без камня

Девушка сложила из пальцев кукиш.

Король нежно снял ее с подоконника и прижал к мохнатой груди.

Глава 11 СВЕРЖЕНИЕ КОРОНЫ

Закат горел тревожным костром. Уходящего солнца не было видно за Островом магов, лишь ало-оранжевое зарево полыхало в полнеба. А на Золотой остров легла вечерняя тень, словно прохладная рука на лоб горячечного больного. Однако успокоения не настало. По улицам и переулкам Бедельти бродила смятенная толпа из местных и отдыхающих, то сгущаясь, то рассеиваясь, то захлестывая прибоем центральную площадь, то спадая вниз, до припортовых кабачков. Город лихорадило всерьез. Сердцем толпы были, на удивление, не местные смутьяны, а выдернутые из безмятежности отдыха приезжие. Вчерашние ленивые наблюдатели вдруг превратились в действующих лиц.

Тильдинна Брайзен-Фаулен впервые в жизни была пьяна. Размахивая полупустым кувшином дармового вина, она шагала вместе с Вальердом в середине нестройной колонны. Голова у нее слегка кружилась, зато не хотелось ни есть, ни спать, ни думать о том, что будет завтра. Прямо сейчас ей весело — вот и прекрасно!

Окружающие казались родными и близкими, как будто она провела на архипелаге всю жизнь, а не считаные дни. Тильдинна то и дело видела в толпе знакомые лица. Вон матушка Зайн и Кати пытаются увести домой папашу Зайна, который нетвердо держится на ногах, но упирается и тянет их в кабачок. Тиль попыталась помахать семейству, но ее не заметили, а в следующую минуту толпа закружила Зайнов, увлекла за собой и скрыла от Брайзен-Фауленов.

На перекрестке случилась заминка. Часть толпы свернула влево, на крошечную площадь с фонтаном — там с самого утра стояла бочка из королевских погребов, там наливали. Но оказалось, что очередную бочку допили, а новую не привезли. Разочарованные люди хлынули назад, и в устье площади произошел водоворот. Толпа затопталась на месте. «Куда идем?» — слышались возгласы. «Поворачивай!» — «Что случилось?» Пьяные спотыкались, бранились, кто-то уже сцепился в драке. Завизжали женщины. «Где выпивка? — завопил кто-то жалобно и тонко. — Король обещал нам вина!» Его поддержали.

В голове у Тильдинны зашумело. Вопль пьянчужки вызвал воспоминание о ее собственных, уже один раз сказанных словах: «Не худо бы королю приютить нас у себя во дворце!» Сама не понимая, что делает, она взобралась на кадку с пальмой, вцепилась в волосатый ствол. Вальерд охнул и растерянно обхватил ее за талию, не зная, то ли попытаться снять, то ли поддержать, чтобы не свалилась.

— Что ты, Тиль? — забормотал он. — Ты куда?

Тильдинна выпрямилась.

— Эй, вы! — крикнула она, взмахнув кувшином. — Я знаю, где взять еще вина!

Ее заметили. К ней поворачивались лица с вытаращенными глазами и разинутыми ртами: «Где? Где?!»

— У короля во дворце! — выкрикнула Тильдинна. — Король обещал! Напоить! И накормить! И спать уложить…

Голова у нее закружилась, сударыня Брайзен-Фаулен ойкнула и попыталась упасть. Муж бережно снял ее с кадки и шепотом спросил:

— Тиль, ты что? Зачем это?

— Не знаю… — пролепетала Тильдинна. — Так как-то… Забери вот.

Вальерд встряхнул почти пустой кувшин и деловито сказал:

— Тебе надо отдохнуть. Пойдем-ка найдем место поспокойнее.

Супруга не противилась. Но попытавшись выбраться вместе с ней из середины потока на обочину, Вальерд понял, что упустил момент. Толпа пришла в движение. Слова Тильдинны упали на благодатную почву. До сих пор у хорошенько подогретых людей не было цели движения — теперь она появилась. Плотной колонной они двинулись вверх по серпантину, к королевскому замку. Сумерки темнели, наливаясь синевой. Откуда ни возьмись, в толпе тут и там зажигались факелы. Кто-то выкрикивал: «Дворец! Король обещал!» На левом фланге затянули северную маршевую балладу. На правом южане откликнулись фривольными куплетами.

— Что ты наделала, Тиль? — шепотом простонал Вальерд.

— Я? — удивилась Тильдинна. — А что я? Валь, а куда мы все идем?

— Ох, — сказал сударь Брайзен-Фаулен, одним глотком допил остатки вина и надолго замолчал.

К тому времени, как они добрались до ворот королевского замка, вечер окончательно сгустился в ночь. Поднимаясь на плато, люди слегка протрезвели, по не присмирели. Освещенные здания дворца казались тем более желанной целью, чем темнее становилось вокруг. Растворились во тьме контуры скал, слился с чернотой неба силуэт Шапки вверху, потерялась грань между подножием острова и морем, лишь цепочка фонарей в гавани отмечала набережную да паутиной огней лежал позади оставленный Бедельти. А дворец Тарсингов сиял впереди ярко и весело.

Но ворота оказались крепко заперты.

Пока толпа, разлившаяся лужей, как ручей перед запрудой, обсуждала, что именно делать дальше, от края ее отделились две фигуры и скользнули в тень крепостной стены. Никто не заинтересовался двумя мальчишками, примерно десяти и пятнадцати лет на вид. А Нисси и Мабен завернули за выступ и там остановились. Здесь их нельзя было разглядеть от ворот, и Маб зажег магический огонек, который осветил мальчишек и кусок каменной кладки.