Перстень без камня

— Ага, — с делано безразличным видом кивнул Мабен, но глаза его сверкали. — Ты ничего такого не чувствуешь? Тебя ни в каком направлении не тянет? Давай, пошли!

* * *

Начальник порта Гайс Геберт целый день не появлялся в порту.

Матушка сударя Геберта, особа преклонных лет, непреклонной воли и отменно хрупкого здоровья, часто недомогала. В таких случаях больную нельзя было оставить ни на минуту — ей попеременно становилось то жарко, то холодно, требовалось подать воды, сменить компресс на лбу, принести нюхательную соль. Обычно матушка Геберт соглашалась, чтобы сиделкой при ней выступала приятельница или соседка; бывало, у постели страдалицы собирался целый сонм болтливых кумушек, и начальник порта с облегчением покидал дом. Но бывало и такое, что ни от кого, кроме родного сына, матушка Геберт помощи не желала, и тогда Гайсу приходилось смешивать микстуры и вести с матушкой бесконечные беседы.

Так вышло и сегодня. Матушка Геберт была разбужена среди ночи ворчанием вулкана, затем напугана черной тучей, превратившей день в ночь, и столбом пепла, и прочими ужасами. Неудивительно, что она слегла. И с самого утра начальник порта исполнял прихоти больной, а душа его рвалась в порт. Никакие доводы разума, твердившего, что в случае любых происшествий ему немедленно сообщат, не помогали. Сударь Геберт хотел своими глазами увидеть, как там дела. И — не мог. Сыновний долг держал его дома.

Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, Геберт взялся просматривать записи в своей знаменитой тетради, благо матушка как раз задремала.

Пухлая тетрадь в черном кожаном переплете, куда никому еще не удавалось заглянуть, была разделена на две неравные части. Та, что потолще, содержала сведения о портовых делах и в основном была заполнена цифрами. Другая, что потоньше, была коллекцией пословиц и поговорок. Таким образом, вся жизнь начальника порта, его работа и его увлечение помещались под одним переплетом. Всякую новую пословицу сударь Геберт аккуратным мелким почерком заносил в нужную графу заранее расчерченных страниц. В других графах он записывал свои толкования, соображения и предположения.

Что-то из того, что он услышал в последние дни, навело Геберта на мысль о пословицах. К сожалению, в суете и разных неприятных хлопотах он позабыл, в чем именно было дело. Теперь сударь начальник порта листал тощую часть тетради, пытаясь вспомнить или догадаться, о чем же он тогда подумал.

Он остановился на странице, озаглавленной «Невыполнимые условия». В графе для примечаний было написано: «Легендарные события?» Первым в списке стояло «Когда старик сбросит корону». Геберт нахмурился. Какой еще старик? Нет, это явно не то, дальше. «Когда змей развернет свои кольца». Тоже не то… «Когда медуза квакнет» — это вообще, как оказалось, спорное выражение. Он написал примечание «спорн.» и с неудовольствием воззрился на страницу. «Когда спящие проснутся». Он стал шевелить губами, читая шепотом. «Когда кит взлетит». «Когда теща зятю…» Хм. Однако! Последнее выражение было отменно непристойным, а он едва не прочел его вслух. Геберт смущенно кашлянул и покосился на матушку. К его облегчению, она спала.

Так-так. Он вернулся к перечню фраз. Что-то здесь задело его внимание. «Когда змей развернет свои кольца». Какой змей? Почему развернет кольца? Вчера в море видели чудовищного змея небывалой величины, это счастье просто, что он не сунулся в гавань, — может быть, в присловье речь о нем? Но откуда вдруг такая мысль, условия-то невыполнимые… события легендарные… Вот оно! Гайс Геберт подскочил в кресле. Вот мысль, которую он хотел проверить по тетради! Раз уж на островах творится небывалое и происходят ужасы и чудеса, не окажется ли в его тетради указаний к происходящему? Древней мудрости, заложенной в пословицы? Пророчества, истершегося до присказки?

И как только он поймал путеводную мысль, все стало на свои места. Первая же из записанных фраз повернулась в уме сударя Геберта под новым, правильным углом. «Когда старик сбросит корону…» Да, именно! Не хватает только больших букв. Старик сбросил Корону! Старик — это вулкан, Корона — и есть Корона… точнее, была… А значит, значит… Что же это значит?

— Гайс!

Матушка смотрела на него с терпеливым неодобрением.

— Чего ты пыхтишь и ерзаешь? Тебе надо отлучиться? Так и скажи. А вообще позови лучше тетушку Хриго, если она не занята, и можешь отправляться в свой порт.

Гайс Геберт захлопнул тетрадь, поцеловал сухонькое запястье почтенной сударыни и поспешил выполнить ее распоряжения. Вскоре он уже торопливо спускался по тропе, ведущей в гавань кратчайшим путем.

В двух шагах от собственной конторы начальник порта наткнулся на мрачного капитана Атена.

— Гайс! — оживился капитан. — Вы очень кстати! Ваш помощник не дает мне повозку. А мне срочно нужно попасть к королю.

— Срочно? — удивился Геберт. — Что же такого случилось?

Сколько он знал капитана Атена, тот никогда не спешил, еще и приговаривал, что проклятым спешить некуда.

— Что случилось? — хмуро переспросил южанин. — Спящие проснулись, если вам это о чем-то говорит.