Перстень без камня

Давешние северяне изъяснялись путано, но никуда не торопились и каждые полчаса брали по кружке портера каждому и жирную копченую скумбрию на всех, поэтому в конце концов Зайн разобрался, чего они хотят. Они хотели знать, правда ли он возит с Монастырского острова устриц, которые больше нигде на архипелаге не водятся? Ну да, подтвердил папаша Зайн, так оно и есть. А часто ли он их возит? Ну, два-три раза в неделю, потому что они хороши свежие, а подрастают постепенно — то здесь, то там. И что, под парусом ходит или на веслах? Не так и не эдак. Руки-то не казенные, а спина не молодая. Есть у него упряжка ездовых тюленей, морских собак — тюляк, проще говоря. На них и ездит. А не хочет ли папаша Зайн заработать дополнительных деньжат на своих тюляках? А это смотря что придется делать, судари хорошие…

В общем, уговор у них вышел такой: через полгода, во время весеннего карнавала, Зайн оставляет лодку с четверкой тюляк без надзора, не задает вопросов и не болтает языком. На следующий день упряжка будет на месте, а владелец получит плату за услуги. Задаток можно прямо сейчас, вот пожалуйста. Объевшись пересоленной скумбрии и отяжелев от пива, папаша Зайн не удивлялся, только кивал. Задаток быстро кончился. А теперь настало время держать слово. Вроде бы ничего особенного северяне не требовали, а лишние монеты всегда кстати.

Последний отрезок тропы был почти вертикальным, и папаша Зайн самолично оборудовал его хилыми перильцами. Кряхтя, бурча и ругаясь себе под нос, он спустился к небольшой бухточке, выход из которой в море был перегорожен цепью, а от цепи вниз уходила металлическая сеть. Тюлени приветствовали хозяина веселым тявканьем. Морские собаки были намного глупее и добродушнее своих сухопутных тезок — во всяком случае, папаша Зайн не представлял себе собак, которые не попытались бы удрать из загородки. А тюляки послушно оставались в бухточке. На сушу они выбраться то ли не могли, то ли не догадывались, а путь в море преграждала сетка. Вот и хорошо.

Мокрые носы ткнулись в хозяйскую руку. Ездовые тюлени тихонько повизгивали и сами подставляли шеи под упряжь. Папаша Зайн пристегнул их к лодке и на некоторое время задумался, как быть дальше. Оставить ключ от замка, отпирающего механизм рычага, при помощи которого опускается цепь? Или опустить цепь самому и оставить лодку с упряжкой пришвартованной к причалу? Он выбрал второй путь. Кто знает, сумеют ли бестолковые северяне разобраться в механизме… У них на континенте небось вместо рычагов магия. Канат всяко попроще рычага, даже завязанный морским узлом. В худшем случае перерубят, потерю куска веревки он как-нибудь переживет, а вот полезный механизм хороших денег стоит.

Скрежетнул в замке ключ. Заскрипела, жалуясь, ржавая цепь. Выход из бухточки был открыт. Папаша Зайн потрепал удивленных тюленей по шеям, бросил последний взгляд на пришвартованную лодку и стал подниматься по крутой тропе, по которой совсем недавно спустился.

Примерно на полпути к дому он остановился. Здесь можно было свернуть вправо и вместо верхнего Бедельти попасть в нижний. Правда, ему совершенно незачем было попадать в нижний Бедельти… ну разве что зайти в кабачок по поводу кануна смены сезонов… а хоть бы и безо всякого повода. Мысли о северянах вызвали настоятельное воспоминание о портере.

Папаша Зайн свернул.

* * *

Мбо Ун Бхе тоже бодрствовал ранним утром последнего дня зимы. Но не потому, что проснулся до рассвета. Он вообще не спал в эту ночь.

Расставшись с Хедвигой, великолепный Мбо вернулся в свои апартаменты, не замеченный ни бдительными подчиненными северянки, ни собственной свитой. Военный советник императрицы Юга, вождь союза Шерстистых племен, потомственный царедворец и один из лучших магов Южной империи много чего умел, недоступного воинам помладше рангом. Поговаривали даже, что он пользуется личным покровительством Великого Отца-охотника, все ипостаси которого — Ночной леопард, Предрассветный тигр, Полуденный лев, Сумеречный ягуар — отличались искусством скрадывать добычу, таиться в засаде, появляться из ниоткуда и исчезать никуда. Хоть с помощью магии, хоть без нее, во всех этих умениях Мбо был непревзойденным мастером.

Появившись в собственной спальне, южанин плюхнулся на кровать и хорошенько на ней повалялся, сминая простыни и покрывала. Зевнул, глядя в потолок, но тут же вскочил и постучал кулаком в соседнюю комнату, игнорируя позолоченный шнур для вызова прислуги. Явившемуся на зов адъютанту военный советник лениво бросил:

— Умываться.

Вид у него был недовольный и заспанный. Парень поспешил исполнять приказание, а Мбо подошел к окну и стал задумчиво глядеть в сад. Занимающееся утро его не радовало. Великолепный Мбо честно сказал себе, что запутался в своей жизни и не представляет, как быть дальше. Ах, как приятно было бы найти виновного во всем врага и сойтись с ним в жаркой схватке! Но нет, врага не было, одни лишь неблагоприятные обстоятельства, а обстоятельствам шею не свернешь.