Перстень без камня

Каторжанин, с которым Хунда сковали ножной цепью, отягощенной чугунным ядром, был северянину полной противоположностью. Во всем. В частности, он-то как раз не спал этой ночью.

Старик южанин разглядывал бледнокожего парня, который растянулся на тощем тюфячке у его ног, и чуть кривил губы. Более явной улыбки за ним не замечали уже лет двести. Или триста? Маги считают время не так, как прочие. А змеемаги сильно отличаются даже от своих собратьев.

Змеемаг Бенга выглядел семидесятилетним жилистым стариком. Иные чародеи родились, состарились и умерли, а он продолжал выглядеть все так же. На тех, кому сто лет, и на тех, кому десять, Бенга смотрел одинаково — как на детей.

Это не значило, что он был к ним добр. О нет. Детей Бенга не любил. А что такое доброта, он и вовсе не знал. Как-то не довелось выяснить за сотни прожитых лет. Придворному чародею недосуг заниматься абстракциями, в его жизни хватает практических вещей. Запутанные интриги, изысканные яды и смертельные заклятия… Бенга преуспел при дворе, потому что был холоден и точен, а убивал естественно, как дышал. Императрица сначала оценила его качества и приблизила Бенгу к себе, а уж потом он стал змеемагом. Последние несколько веков он был Ее правой рукой, Ее самым доверенным советником, Ее… другом? Пожалуй. Ведь только друга можно предать.

Императрица сослала Бенгу на Тюремный остров за ерунду, за незначащий пустяк. Змеемаг убил ее очередного фаворита, придворного певца — задушил, как змея душит птичку. И был крайне удивлен тем, что подобная мелочь навлекла на него высочайший гнев. Неожиданная немилость императрицы несла скрытый смысл, вот только разгадать его Бенга не мог.

Старик медленно опустил кожистые веки рептилии. Светало. Скоро тюрьма проснется. Скоро тюремщики разбудят каторжан, и белобрысого щенка, который сопит на полу, разбудят тоже.

Щенок был проблемой. Точнее, задачкой, требующей решения. Он был совершенно не нужен Бенге вообще, и особенно не нужен завтра. На завтрашний день у старого змея были вполне определенные планы, и он рассчитывал оказаться в этот день без напарника. Предыдущего закопали вчера, и Бенга не ждал, что ему успеют подобрать нового. Впрочем, это ничего принципиально не меняет. К тому моменту, когда на островах на целые сутки включится магия, северянин должен быть мертв.

Разумеется, пока магия действовала, ссыльных охраняли вдесятеро тщательнее. Сутки праздника смены сезонов на Тюремном острове считались тяжелее, чем предыдущие полгода. Но у Бенги были на этот счет… хм, соображения. Всю ночь старый змей взвешивал разные возможности и варианты, а также пересчитывал прежние выкладки с учетом погрешности, которую внес мальчишка-северянин. Он пришел к выводу, что лучше будет убить Хунда не в тюрьме, а под открытым небом. Если сделать это сейчас, тюремщики, еще чего доброго, оставят труп прикованным к Бенге. Южанин недолюбливал трупы. За долгую жизнь ему слишком часто приходилось от них избавляться.

Под окном противно заголосила труба.

— Подъем! Подъем! — заорал надзиратель в коридоре.

Бенга легонько пнул северянина в ухо.

— А?!

Парень вскочил, озираясь. Кажется, он даже не понял, что сокамерник разбудил его не самым вежливым образом.

— Утро, — брезгливо сказал Бенга. — Сегодня ты тоже будешь со мной драться? Если да, начинай прямо сейчас. Я сломаю тебе руку, чтобы ты меня меньше отвлекал.

Хунд заворчал. Старый змей усмехнулся краешком губ. Сейчас щенок бросится на него, позабыв о цепи с ядром…

Северянин бросился. Бенга расчетливо дернул закованной в браслет ногой, щенок запутался в цепи и растянулся на полу. Старик мгновенно оказался сверху, заломил ему руки за спину и прижал коленом. Лязгнула соединяющая их цепь.

— Правую ломать или левую? — осведомился южанин.

Хунд выплюнул в пол злое проклятие.

— Ты неплохой колдун, мальчик, — похвалил его Бенга. — Но плохо дерешься.

Он примерился и аккуратно выкрутил молодому магу ухо. Тот ругался и дергался изо всех сил, пытаясь освободиться, но Бенга вывернул ему правую руку посильнее, и Хунд затих.

— Так делал мой наставник, — сообщил старик. — Я имею в виду ухо. Почти год я ходил с распухшими ушами. А потом я поумнел. И наставник больше не пробовал меня наказать. Потому что боялся.

Дверь в камеру открылась с противным скрипом.

— Встать, — недовольно сказал надзиратель. — Выходите. Построение, завтрак, работа.

Бенга выпустил северянина и молча выпрямился. Хунд угрюмо встал рядом. Он возвышался над напарником на две головы. Выкрученное ухо красноречиво пунцовело. Тюремщик при взгляде на него не удержался от ухмылки.

Очень хорошо. Старый змей незаметно кивнул своим мыслям. Мальчишка уязвлен, разозлен и будет искать возможности свести счеты. Значит, его можно будет устранить в любой момент.

Чугунное ядро загремело по неровностям каменного пола. Все-таки у Бенги и Хунда было кое-что общее.

* * *

— Вы первый раз на Золотом острове?